У них было два стола, два компьютера и новенькие визитки. За три года двое студентов МИСиС вырастили из кружка инженерной графики стартап, который умеет все. Репортер Hi-Tech Mail.Ru узнал, как ребята из «Карфидов Лаб» делают роботы и портативные кофеварки, зачем выращивать овощи в квартире и почему ученые едут работать за границу.
Расширить кружок
У них схожие черты лица: небрежная короткая стрижка, легкая щетина и умные глаза. Алексей Карфидов и Дмитрий Васильев и сейчас сойдут за студентов. Оба они похожи на героя фильма «Двадцать одно». Кино из 2008 года, когда быть умным было уже полезно с точки зрения зарплаты, но еще не модно.
Герой Джима Стёрджесса, Бен – ботаник с потенциалом секс-символа. Отличник Массачусетского технологического института (МТИ), он с друзьями тоже основал кружок конструкторов. В крутого парня Бена превратил блэкджек, хотя в итоге он потерял все деньги.
Команда «Карфидов Лаб» почти полностью состоит из недавних студентов. Карфидов – в центре фото, Васильев – справа от него. / Фото: из личного архива Алексея Карфидова.
Карфидов и Васильев кино смотрели. Дмитрий даже играл в блэкджек, но уверяет, что единственный раз – в казино в Минске и выиграл крупную сумму.
Они понимали, что шансы разбогатеть на азартных играх в России еще более туманные, чем в Лас-Вегасе, так что даже не попробовали применить ум в картах.
Ребята познакомились на третьем курсе МИСиС, когда заняли первые места на конкурсе научных работ. Сдружились на любви к инженерии и технологиям. Вскоре нашлись другие гики, проводящие свободное время в САПР-программах, системах автоматизированного проектирования. Так сформировался кружок по интересам. Дмитрий Васильев отмахивается от слова «ботаны»:
– Глубокое понимание программ, в которых мы работали – только это отличало нас от других студентов. Еще инициативность, желание помимо учебы тратить время на что-то полезное.
Это что-то конструировали пару раз в неделю, на кафедре инженерной графики. Когда участники кружка стали выигрывать в Олимпиадах, решили выделиться в серьезную организацию. Карфидов собрал папку с выполненными проектами и записался на прием к ректору МИСиС Дмитрию Ливанову, будущему министру образования:
– Еле унял дрожь в коленках и голосе, рассказал ему о нашем конструкторском бюро, попросил помещение и несколько мощных компьютеров. Идея его очень воодушевила.
Дмитрий Васильев один год провел в США, где учился в Массачусетском технологическом институте, и перенимал опыт топовых компаний. / Фото: из личного архива Дмитрия Васильева.
Вскоре Алексею Карфидову и Дмитрию Васильеву в кружке стало тесно. Они набрали достаточный опыт, чтобы двигаться в других направлениях.
Карфидов ушел руководить конструкторским отделом в Центр прикладной физики МГТУ им. Н. Э. Баумана. Васильев уехал в тот самый Массачусетский технологический институт. Эту стажировку организовали в Сколково, где строят новый институт «Сколтех». Для него были нужны кадры, поэтому российских студентов на год раскидали по лучшим мировым университетам. Выучиться самим и привезти зарубежный опыт. Отбор прошли двадцать человек, среди них был и Дмитрий.
Васильев уверяет, что в Америке нет ботанов в классическом понимании. / Фото: из личного архива Дмитрия Васильева.
Распределяли по желанию, Дмитрий тяготел к МТИ. Америка встретила русского ученого новым подходом к жизни и образованию. Пришлось заново учиться учиться. Как общаться с профессором? Кто такие assistant teacher? Почему исследования должны быть только прикладными? И главное: как выжить в этом ритме?
– Меня поразило умение [студентов в США] сочетать сумасшедший темп работы и отдых, – Васильев до сих пор удивляется. – Студенты там или платят огромные деньги за обучение, или прошли настолько суровый конкурс, что было бы глупостью ничего не делать. Они очень ответственные, но при этом я таких вечеринок нигде не видел.
Ботанов, как у нас, забитых и скромных, я в Америке не встречал. Все умные по определению, потому что поступили в МТИ, но умеют оторваться. Пьянки как в фильмах!
К русским студентам в МТИ относились как к любым другим. Васильев вспоминает, как однажды с компанией поехал посмотреть Канаду. Кто-то ляпнул, что виза не требуется, если пересекаешь границу со стороны Штатов. Когда на переезде пограничник попросил визу, ребята бросили: «Вообще-то она нам не нужна». Уверенность стоила им долгого общения с полицией. Узнав о происшествии, знакомые студенты из МТИ звонили в участок и предлагали привезти нужные документы, чтобы Дмитрия с друзьями отпустили.
Америка помогла понять, что такое предпринимательский дух. / Фото: из личного архива Дмитрия Васильева..
Учеба вымотала, и Васильев возвращался в Россию с планами на бизнес, которые совпали со стратегией Алексея Карфидова. Студенческое конструкторское бюро модифицировали в инжиниринговую компанию.
– Самое страшное – занять денег и быть зависимым,– рассуждает Васильев. – Почему в США столько стартапов? Уровень поддержки выше, объем вливаний больше. Да, погибают 90%, но и самих стартапов больше, а из этого вытекает, что и успешных больше. Там много венчурных фондов, «бизнес-ангелов».
По моим ощущениям, хотя я не экономист, у нас очень много денег, но они не вкладываются в новые наукоемкие виды бизнеса.
Нужно больше рассказывать о стартапах, историях успеха. При соответствующей поддержке и качестве менеджмента успех возможен. И если у нас нет столько «ангелов», нужна государственная поддержка. Сколково – вещь, которая должна была случиться. Сколково, Фонд Бортника, институты развития должны существовать. Многие ругают их, что мало историй успеха, но везде это 5%, зато они покроют содержание остальных.
Компанию назвали «Карфидов Лаб», взяв за основу фамилию Алексея, которого уже знали в научных кругах. Чтобы не влезать в долги, стартап приготовился к экономии и искал поддержку. МИСиС, владеющий 33,8-процентной долей, помог с помещением, оборудованием и юридическими вопросами. Через Сколково добывали контакты. С первым сложным проектом пришел МГУ, нужна была расчетная и конструкторская работа. Заказ принес полмиллиона рублей и первые седые волосы.
– Какой там кутеж! – улыбается Дмитрий. – Был страх, потому что мы «взяли» задачи чуть больше, чем умели, и переживали, чтобы заказчик остался доволен.
Офис компании до сих пор находится на кампусе МИСиС. Большое светлое помещение, обставленное по моде Кремниевой долины.
Белые стены, на одной из которых крупный логотип компании. Диван с подушками, где в загруженные дни ночует кто-то из сотрудников. В углу совсем уж штамп – тренажер для кикбоксинга. Его купили в офис в первую очередь, но ни разу не использовали. Постепенно он влился в коллектив. Тренажер одели в корпоративную белую футболку и назвали Германом-младшим, потому что Герман-старший – главный инженер.
За три года «Карфидов Лаб» смастерила около трех десятков проектов из разных сфер хайтека. Среди них были подводный беспилотник и тюнинг автомата Калашникова. Аппарат восстановления суставов, уже знакомый робот-аватар, шлем виртуальной реальности и система очистки воздуха. В работе портативная кофеварка и новая зубная щетка.
Сложно было убедить заказчиков и самих себя, что студенческое конструкторское бюро – это серьезно. Студенты открыли первый «офис» в студгородке, на девятом этаже учебного корпуса. МИСиС выделил стартаперам комнату, два стола и два компьютера.
– Порой было очень нервно. Мы звонили заказчику, рассказывали о себе, – вспоминает Алексей Карфидов. – Как только звучало слово «студенческий», нас тормозили: «Все, спасибо, до свидания». Люди были уверены, что если студенты – то это ненадежно и лучше не связываться.
Многие детали для прототипов печатаются на 3D-принтере. / Фото: из личного архива Дмитрия Васильева.
Рабочая зона конструкторского бюро – это большой ящик с инструментами. Посередине комнаты стоит многофункциональный станок, созданный «Лабораторией» для самой себя. По периметру, в шкафчиках, необходимые детали, краска, заготовки. Проекты реализуются после вычислений и компьютерного моделирования. Как-то в компанию обратились из шотландского музея оружия викингов. Прислали только рисунки и описание древнего меча.
Русские викингов на войне не бросают, – решили в компании и смоделировали оружие.
Дмитрий достает один из концептов. Зубная щетка с вертикальным «оперением», головка которой ходит вверх-вниз. Обещает революцию в мире стоматологии. Рядом стоит корпус домашней гидропонной установки. Она напоминает плиту с сенсорами, у которой вместо духовки пространство для емкостей с растениями. Планируется, что за 30 тысяч рублей на обычной кухне будет расти клубника. Никакой почвы и сорняков, система проследит за растениями сама. Когда надо, польет и подберет нужную температуру.
Многие проекты "Карфидов Лаб" связаны с маленькими радостями. Портативная кофемашина призвана спасти офисных служащих. Прибор размером с термокружку варит кофе с помощью уже привычных капсул. Буква «i» в названии iBarman – что-то из прошлого, но конкурировать с гигантами хайтека тяжело. Нужно сразу «крикнуть»: а мы тоже делаем «ай-штуки»! В перспективе кофемашина пригодится не только хипстерам. Одна из модификаций будет «экстремальной», с инфракрасными лучами для уничтожения бактерии в «сырой» воде.
Работать со стартапами в России по-прежнему боятся. За 2016 год «Карфидов Лаб» заработала 13 млн рублей (за 2015 – 5 млн), но иногда Васильев и Карфидов чувствуют себя теми же студентами из кружка инженерной графики.
Магическое на Западе слово startup в «переводе» на русский для многих значит «молодые и ненадежные».
За ребят вступаются в Сколково, где компания получила статус Центра коллективного пользования, и в родном МИСиС.
Через институт «Карфидов Лаб» ввязалась в конструирование беспилотного «КАМАЗа». «Студенты» создавали конструкцию панели индикации бортовой системы контроля. Компьютерное «зрение» машины нужно выводить в виде датчиков. Это одна из разработок, о которых в компании говорят по-минимуму из-за соглашения с заказчиком. Полностью секретные проекты связаны с оборонкой.
Рынок Mechanical Engineering в США оценивается в 346 млрд долларов, и это второй показатель в мире, после Китая. Германия – в тысячу раз меньше. В России на этом поле мало игроков. Большие компании пока идут в специализированные фирмы или институты.
Компании промышленного дизайна не могут разработать сложную механику: печатные платы, электронику, а мы это делаем, – гордится Васильев.
Он надеется, что гиганты из промышленности поменяют взгляды на стартапы в области инженерного дизайна. Пока же «Карфидов Лаб» планирует выходить в мир.
Для этого из Намибии приехал Джон Хауфику. Улыбчивый африканец в стильном костюме. Единственный человек в офисе на строгом стиле. Русская культура заинтересовала Джона, потому что Советский союз помогал Намибии в борьбе за независимость. Теперь он учит русский язык («Самое сложное – времена и падежи») и удивляется вопросам о расизме:
- В Намибии много немцев и голландцев. Если ты зайдешь в магазин, где будут одни белые, охрана станет тебя подозревать. Однажды в Вашингтоне я пошел прогуляться. Передо мной шла девушка. Оглянувшись и увидев меня, она вцепилась в сумку, заволновалась. В России с этим никаких проблем. Меня поражает уровень честности русских. В Намибии, США или многих других странах люди будут улыбаться, но внутри они другие. Русские ходят с суровыми лицами, но, если пообщаться с человеком чуть больше, он раскроется и будет рад тебе помочь.
В этом году «Карфидов Лаб» зарегистрирует юрлицо в США, чтобы было удобнее вести переговоры. В будущем компания планирует выходить на рынки Германии и Ближнего Востока. «Там очень много денег, – объясняет Васильев. – Правительства задумываются о диверсификации экономики, будут очень много вкладывать в науку». / Фото: из личного архива Дмитрия Васильева.
Многие из учащихся «Сколтеха», отработав положенный по договору срок, уехали кто в CISCO, кто в компании при NASA. Знакомые по МИСиС работают в России или ушли в другие сферы. Алексей Карфидов и Дмитрий Васильев не видят смысла в дилемме: наука или бизнес.
– Ученые – творческие люди, которых сложно удержать на одном месте. Если они понимают, что для исследования им нужна определенная лаборатория и оборудование, то будут туда стремиться, – объясняет Васильев. – Но ученых, которые в совершенстве владеют языком, способны поехать работать [за рубеж] и кого там ждут, мало. Нужно приветствовать их выбор. Это международный опыт, не нужно замыкаться в себе.
Главное, чтобы ученые уезжали за границу с любовью к родине, желанием вернуться.
Чтобы это была работа, а не предательство. Обучаясь в Штатах, мы видели, что 30% студентов – китайцы, 20% преподавателей – тоже. Это чуть ли не госполитика – всех отправлять в Штаты.
Весь промышленный дизайн сначала появляется по старинке на бумаге. / Фото: «Карфидов Лаб».
– Мы хотели сами создавать технологии. Знаний хватало, руки были, – добавляет Карфидов. – Хочется, чтобы и в России стало привычным, что после института работу можно не только найти по объявлению. Работу можно создать для себя самого. Утром дома пьешь кофе и смотришь в окно, люди опаздывают в свои офисы к 9:00. А ты приходишь, когда удобно.
– Или спишь прямо в офисе, потому что домой ехать уже нет смысла.
В таком темпе «Карфидов Лаб» планирует третий год подряд удвоить выручку и вскарабкаться к уровню 30 миллионов рублей. Ребята прикидывают в 2020 году открыть свой венчурный фонд и помогать деньгами молодым проектам. Недавние студенты из кружка инженерной графики помнят, как сложно менять мир в комнате университета, на двух компьютерах.