«Интернет вещей – это машина. Иногда, когда человек не в состоянии заметить эти точки снижения издержек, машина может. Аналитическая обученная система, платформа может заметить, дать выводы и даже рекомендацию, если она хорошо сделана, как и куда двигаться» - в студии JSON.TV Александр Ануфриенко, руководитель направления «Интернет вещей – электроника» фонда «Сколково».
Михаил Шеховцов: Интернет вещей - достаточно глубокая тема, которую мы обсуждаем с различными игроками рынка. Можете вкратце рассказать о вашем направлении? Чем оно занимается и как вы пришли к отрасли интернета вещей?
Александр Ануфриенко: Вопрос двоякий. Если погрузиться в прошлое, то именно к этой отрасли я пришел достаточно давно, более 10 лет назад. Это было в одной из зарубежных компаний, когда я работал за рубежом в головном офисе компании Samsung Electronics. Это было первое знакомство. Началось со smart home и некоторых других, уже индустриальных проектов. А позже, сейчас в «Сколково» я этим занимаюсь порядка полутора лет, практически с самого момента прихода в «Сколково». Деятельность коррелирует с тем, чем занимается «Сколково», а именно – содействие, коммерциализация, развитие наших стартапов. То есть мы находим компании, которые потенциально могут быть востребованы на мировом рынке, которые соответствуют требованиям фонда. Мы их приглашаем, развиваем, используя все наши инструменты. Превращаем в большие компании и в зависимости от направления мы их объединяем.
Михаил Шеховцов: Основная задача – найти такие стартапы, дать им всевозможные ресурсы, включая финансовые и поддержать различными методами. Какие методы поддержки, какие-то организационные инструменты поддержки данных стартапов, кроме финансовых, у вас есть? Я слышал, вы организовали российскую ассоциацию интернета вещей. Что это такое, чем она занимается?
Александр Ануфриенко: Это очень интересная форма взаимодействия. Прежде всего – это кооперация компании, потому что на рынке ситуация такова, особенно сейчас, когда тема горячая, что необходимо ускорять создание продуктов. Заказчику, если он есть, всегда интересен потенциальный клиент, ему интересен конечный сервис. Ему не очень интересна технология внутри. Ему интересно, какие удобства он получит, сколько денег сэкономит или заработает. Поэтому наши компании, которые занимаются непосредственно разработкой технологии таких сервисов, мы объединили по форматам. Пригласили туда производственные компании. Мы общаемся с операторами. То есть это объединение разработчиков софта, железа, операторов больших и малых, установщиков различного оборудования на местах, даже агентство недвижимости присутствует. И этот круг решает определенные задачи. Таким образом, в зависимости от проектов, которые у нас есть, мы можем дать нашим клиентам-заказчикам быстрый и качественный результат.
Михаил Шеховцов: Насколько я понимаю, для участников вашей работы, вашего направления – обмен опытом, обмен экспертизой и реализация каких-то комплексных проектов, которые каждый в одиночку не сможет реализовать.
Александр Ануфриенко: Совершенно верно. Так как скелет интернета вещей, который я привожу на презентациях, состоит из устройств, платформы, системы аналитики на платформе, системы хранения данных, (устройства тоже многогранны), то в принципе даже в мире немного компаний, которые способны быстро делать и все в комплексе. Поэтому компании часто вынуждены где-то что-то закупать. Что-то делают сами, что-то покупают. И мы вот эти кубики склеиваем и получаем дом.
Михаил Шеховцов: Ваши проекты представляют часть экосистемы разработчиков решений для интернета вещей, и вы работаете и с производителями технологических решений, и, как вы сказали, и с потребителями. Какие другие ассоциации интернета вещей существуют на рынке и как вы с ними взаимодействуете?
Александр Ануфриенко: Мне известно две ассоциации. Участников не так много. Это НАПИ – национальная ассоциация участников рынка промышленного интернета и формируемая при фонде реализации интернет-инициатив ассоциация по интернету вещей. Но она находится в стадии формирования. Тем не менее мы сотрудничаем по ряду вопросов, потому что у каждой из ассоциаций изначально компетенция сосредоточена в определенных областях, и мы так или иначе являемся участниками этого рынка и взаимодействуем.
Михаил Шеховцов: То есть однозначно сфера деятельности у вас близкая, значительно пересекается, в каких-то компетенциях, и вы можете дополнять друг друга.
Александр Ануфриенко: Действительно, где-то они лучше, где-то мы. Даже не лучше, а опытнее в чем-то. Поэтому это нормально, чтобы опыт объединить и дать какой-то результат. Мы не конкурируем. Мы конкурируем, но с мировым рынком и, чтобы это было эффективно, нам надо объединяться.
Михаил Шеховцов: Интернет вещей находится на ранней стадии развития, поэтому многие структуры и формы еще до конца не сформировались, как и правила игры на рынке. Как обстоят дела с развитием российского рынка интернета вещей? Есть ли спрос на эти технологии, как технологии интернета вещей реализуются в России?
Александр Ануфриенко: Это тоже достаточно многогранный вопрос, поскольку рынок даже в мире находится в зачаточном состоянии. Он, что называется, созрел и должен пойти. Исторически то, что люди понимают под интернетом вещей, – это автоматизация и механизация. Эти вещи известны достаточно давно. Но с развитием интернет-технологий, со снижением стоимости конечных устройств, сенсоров, радиомодулей, модулей проводной передачи данных она в последние несколько лет снизилась в разы. Эти факторы в совокупности дали старт новым технологиям, дали старт развитию. Теперь это опять про сбор данных в глобальном смысле и про анализ данных. Теперь появилась возможность собирать данные дешево, не так, как это было раньше. Раньше понимали, что можно какой-то станок обвесить датчиками, но это было дорого и часто нецелесообразно. Сейчас это уже возможно и эффективно решается. Поэтому опять происходит реинкарнация рынка и, соответственно, опять развивается система аналитики, система хранения данных и конечные устройства.
Михаил Шеховцов: Российский рынок интернета вещей отстает на какой-то период от международных рынков?
Александр Ануфриенко: Он отстает. Мы во всех прогнозах, я имею в виду Россию, являемся развивающимся рынком. Я не хочу сейчас говорить о конкретных цифрах, потому что много отраслей, там много цифр. Не хватит времени детально погружаться. Я хочу сказать, что у нас здесь не только недостаток – есть риск не успеть, но плюсом в данной ситуации является то, что так как интернет вещей – это такая штука, которая позволяет оптимизировать производство, какие-то бизнес-процессы, то есть добавлять эффективность, повышать производительность труда и т.д., то так как на Западе и Востоке в некоторых странах это уже было сделано и оптимизировать особо нечего, было сделано старыми инструментами, с использованием человеческих ресурсов, не с помощью информационных технологий и железа в чистом виде, то у них прирост 1-2 %, и это хорошо, а у нас еще поле непаханое. Там, где у них один, у нас и 10, и 15.
Михаил Шеховцов: То есть для нас эффект оптимизации производства и экономики предприятия за счет интернета вещей может быть гораздо больше, чем на международном уровне?
Александр Ануфриенко: Я абсолютно в этом уверен, только этим надо заниматься. Другое дело, что не все предприятия этим могут воспользоваться, потому что некоторым просто не надо оптимизироваться. Если предприятию необходимо освоить какие-то средства должным образом, не будут успешными там технологии интернета вещей. Но если предприятие хочет повысить урожайность продукции, сохранность, эффективность использования человеческих ресурсов на местах, очень востребовано будет.
Михаил Шеховцов: Какие основные драйверы развития интернета вещей в мире? Что двигает, если там оптимизация не такая большая, может, там какие новые рынки открываются за счет развития интернета вещей?
Александр Ануфриенко: Два глобальных драйвера – снижение издержек и повышение выручки, то есть зарабатывание денег. И соотношение сейчас примерно по анализу рынка – 90 на 10. 90% решений – это снижение издержек и порядка 10 или даже меньше – это повышение выручки.
Михаил Шеховцов: Как можно заработать больше выручки с помощью интернета вещей?
Александр Ануфриенко: Разнообразные средства развлечения. Например, connected tv и те средства развлечения, что идут в автомобили. История с внедрением решения средств безопасности в автомобили – это сложная история и в общем страшная и долгая. А развлечения – это простая и быстрая история, понятная и безопасная.
Михаил Шеховцов: То есть интернет вещей, благодаря технологиям удаленного объединения и автоматизации оборудования, позволяет развивать новые рынки, как вы сказали, connected tv и в автомобилях. Что касается других сегментов, можно ли отнести к интернету вещей электромобиль, робототехнику? И другие рынки могут создаваться.
Александр Ануфриенко: С точки зрения робототехники, как я говорил, это вопрос игры слов. Что такое робототехника? Роботы – это подвижные устройства. Если сенсоры – это стационарные. Браслет – это носимое устройство.
Михаил Шеховцов: Робототехника – это часть экосистемы интернета вещей однозначно, но до какой степени она самостоятельным блоком является, уже риторический вопрос.
Александр Ануфриенко: Если роботы соединены с платформой, если есть определенная группа людей – заказчиков, которые получают информацию на этой основе, то это уже действительно интернет вещей.
Михаил Шеховцов: Как, допустим, беспилотный автомобиль.
Александр Ануфриенко: Совершенно верно. Если это просто робот, то, в принципе, да, хотя я не представляю сегодня робота, который автономно в отрыве от интернета что-то делает, даже робот-няня.
Михаил Шеховцов: Ваши технологии, с которыми вы работаете по интернету вещей, проекты, которым вы помогаете развиваться в области интернета вещей, ориентированы как на международный, так и на российский рынок? Или какие-то есть акценты в развитии? Или это изначально глобальная платформа?
Александр Ануфриенко: У нас несколько компаний в зависимости от направления. Конечная цель «Сколково» – это ориентация на международный рынок. При всем уважении, российский рынок относительно небольшой. Все называют 2-2.5 %. Но благодаря количеству устройств, которое грядет, все-таки это будет большой рынок. Но тем не менее 98 всегда лучше, чем два, поэтому мы стремимся, естественно, туда зайти. Но работает простой закон: если ты не можешь работать на своем рынке, на чужом делать нечего. Потому что зачастую конкуренция там уже выше.
Михаил Шеховцов: Здесь говорить на одном языке с клиентом, знать рынок, знать клиента – это уже преимущество. На международных рынках другой язык, культура и клиент далеко, непонятна его экспертиза.
Александр Ануфриенко: Совершенно верно.
Михаил Шеховцов: Можете рассказать на примерах о каких-то своих технологических проектах интернета вещей, которые развиваются в рамках фонда «Сколково»?
Александр Ануфриенко: Я могу говорить про наши компании, например компания «Сигнум». У нее есть платформа Winnum, так называется сайт – Winnum.ru. Это платформа промышленного интернета. Они работают со сложным оборудованием. Сейчас это сложные станки, дорогие вещи, они занимаются предиктивной аналитикой. Иногда с помощью датчиков, иногда с помощью встроенных систем осуществляют подключение и мониторинг, иногда обходя системы защиты, которая встроена – в этом уникальность технологии.
Михаил Шеховцов: Они подключаются к современным станкам с программным управлением или могут и другие аналоговые станки предыдущего поколения анализировать?
Александр Ануфриенко: В аналоговых станках предыдущего поколения нет таких средств, поэтому там если что-то и надо делать, то с помощью навесных датчиков. Но там необходимости нет. Здесь речь о современных, высокоточных, дорогих решениях. Например, подшипник. Стоит дорого, если масла не хватает, возникает перегрев, подшипник выходит из строя, станок встает, какой-то глобальный заказ не выполняется. Это катастрофа, потому что станок такой один.
Михаил Шеховцов: Это и прямые, и косвенные потери.
Александр Ануфриенко: Люди простаивают, делать нечего. Купить не можем или купим, но через полгода. Поэтому предиктивная аналитика по каким-то параметрам. Это не только установка какая-то, но и мониторинг потенциальных внештатных ситуаций.
Михаил Шеховцов: Международные аналоги таких решений существуют?
Александр Ануфриенко: Они существуют. Не буду произносить вслух. Другое дело, что преимущество именно этой компании в том, что, допустим, речь идет о пяти миллиардах транзакций, плюс у них организация передачи данных устроена так, что не требуется огромная вычислительная мощность. Это большое преимущество.
Михаил Шеховцов: То есть есть какое-то инновационное, эффективное инженерное программное решение, которое позволяет быть конкурентоспособными с международными аналогами?
Александр Ануфриенко: Конечно. Лучше всего об этом могут рассказать сами разработчики. Но мне кажется, не стоит погружаться в детали. Да, инновации есть, поэтому компания уже захватила практически 40% российского рынка и активно выходит на международный. Вот так тихо, тихо, клиентам интересно, сарафанное радио работает, «Сколково» помогает.
Михаил Шеховцов: То есть она и на других рынках вполне конкурентоспособна уже на практике?
Александр Ануфриенко: Конечно. Это уже проверено.
Михаил Шеховцов: Какие это рынки – Европа, Америка, Азия?
Александр Ануфриенко: В первую очередь Европа. Выходим и в Азию. Надо грамотно и сосредоточенно. Потому что стартап – небольшая компания. Нельзя ошибаться. Нет подушки финансовой безопасности, когда можно раз сделать проект – и он провалился, два – проект провалился, три и т.д. Нужно очень точно.
Михаил Шеховцов: Я так понимаю, что на всех стадиях вы также оказываете поддержку проектам в их развитии?
Александр Ануфриенко: Это наша работа. Т.е. абсолютно на всех этапах, приглашаем на максимально соответствующие мероприятия.
Михаил Шеховцов: Можете рассказать о каких-то других проектах, которыми вы занимаетесь?
Александр Ануфриенко: Другие компании тоже достаточно известны на российском рынке. «Иридиум Мобайл» – это программная платформа для объединения гетерогенного оборудования. Прежде всего контроллеры, фактически это автоматизация умных домов, зданий. Компания работает уже на международном рынке, у нее более 37 реализованных проектов.
Михаил Шеховцов: 37 проектов в целом или международных?
Александр Ануфриенко: Международных.
Михаил Шеховцов: То есть это достаточно большой уровень.
Александр Ануфриенко: Это очень большой уровень. Причем автоматизация самого высокого здания в мире, там много кейсов.
Михаил Шеховцов: Аздесь что за регионы?
Александр Ануфриенко: Прежде всего московский регион. Изначально компания не то чтобы международная, она распределенная. То есть есть офисы разработки, которые в сердце России находятся, есть офис продаж, которые в Москве и в Санкт-Петербурге реализован, микс компания.
Михаил Шеховцов: А где в международных ранках они присутствуют?
Александр Ануфриенко: В Европе, в арабском мире. Речь не идет пока о наличии полноценных офисов. Они работают часто либо через дистрибьюторов, потом полноценно погружаются в проект.
Михаил Шеховцов: В чем их ключевая компетенция, конкурентное преимущество по сравнению с международными аналогами?
Александр Ануфриенко: Здесь тоже надо погружаться в технику, я думаю, это не имеет смысла. Но по сути получается, что скорость внедрения решений в 2-3 раза выше, стоимость внедрения до 3-4 раз ниже в зависимости от группы оборудования. То есть когда речь идет о том, что нам надо управлять промышленной системой или умным зданием (бизнес-центр или часть аэропорта), когда надо объединять гетерогенное оборудование, приходится тратить много времени на совместимость, и у них эта совместимость решается. Второй момент – грамотная визуализация. То есть конечный оператор управляет оборудованием уже с планшета. Это все настраивается эффективно.
Михаил Шеховцов: То есть правильный, удобный интерфейс управления. Можете на выборке своих проектов сделать какое-то обобщение – насколько российские технологии в сфере интернета вещей конкурентоспособны на международных рынках и насколько они могут быть значимыми игроками как на российском рынке, потому что понимаем, что на российском рынке конкуренция идет с теми же международными игроками интернета вещей, так и на международных рынках?
Александр Ануфриенко: Если говорить о международных рынках, то здесь надо быть очень аккуратными, потому что сейчас основные игроки на международных рынках – это корпорации, у которых есть набор определенных продуктов, и интернет вещей – это то, что дополняет и развивает основные продукты. Пока основные продукты. Поэтому у них есть финансовые ресурсы, продажники во всем мире, что позволяет очень быстро реагировать на потребности клиентов. Но у них есть и недостаток, потому что они работают в определенной парадигме. С такими компаниями конкурировать, безусловно, сложно.
Михаил Шеховцов: Особенно в смысле маркетинга, дистрибуции.
Александр Ануфриенко: Конечно. Но, наверное, и не нужно. В сегменте средних компаний это эффективно. Тем не менее, так как «Сколково» работает с международными партнерами, которые являются по совместительству поставщиками таких решений, они заинтересованы приглашать работать с такими стартапами, как наши и не только, приглашать их в свою экосистему, чтобы развивать свои основные продукты. Пока это основная модель сотрудничества. Модель развития. Никто не мешает основать офис в какой-либо стране и развиваться самостоятельно, но придется столкнуться со всеми проблемами. Наверное, понятно сегодня, что четвертого Facebook или пятого уже не будет. Как бы идея хороша ни была, как бы ни был хорош интерфейс и все остальное, уже не надо.
Михаил Шеховцов: Вы сказали, что рынок интернета вещей находится на ранней стадии даже в мире. Может, есть определенные ниши, которые свободны? Или малоконкурентны?
Александр Ануфриенко: Малоконкурентные – только в России может быть такое понятие, потому что в остальном конкуренция есть. У российских компаний традиционно сильная математическая школа, поэтому мы конкурентны в разработке качественного программного обеспечения. А силой, драйвером роста будет программно-аппаратное обеспечение и система в целом. Сейчас существует следующая проблема – все наплодили платформ. Считают: сейчас подключим устройство и будем короли, будем данные обрабатывать, пожалуйста, берите, пользуйтесь. Не получается.
Михаил Шеховцов: Может, потому что рынок не так развит, чтобы хватило на все платформы?
Александр Ануфриенко: Рынок не так развит, действительно. Это как поп и паства. Нет паствы, собирать надо. Масштабировать софт – это просто. А масштабировать железные, аппаратные решения – это сложная задача во всех смыслах.
Михаил Шеховцов: Наверное, еще непростая задача развивать какие-то нишевые решения под конкретного клиента. Они могут очень сильно отличаться.
Александр Ануфриенко: Это искусство. Потому что если мы идем в нишевые решения, значит, мы сами себя ограничиваем. Если мы идем в массовые сегменты, значит, мы упираемся в конкуренцию. Куда идти – это стратегия каждого руководителя отдельно, каждой отдельной компании.
Михаил Шеховцов: Если посмотреть на российский рынок в отраслевом разрезе. Где потенциально более высокий спрос на решения интернет вещей?
Александр Ануфриенко: Мне кажется, сейчас наиболее высокий спрос будет в промышленности, второй момент – это ретейл. Часто наши промышленные компании уткнулись, достигли некоего порога насыщения. Даже эффективные компании. Они развивались, испробовали все методы по оптимизации бизнес процессов и т. д. Все, уперлись и дальше, допустим, они добывают какие-то ресурсы, речь о минерально-сырьевой базе сейчас, конечно, в первую очередь, они могут больше добывать, соответственно, больше продавать и снижать издержки. Вот они будут снижать издержки – это их задача.
Михаил Шеховцов: Предел экстенсивного развития имеет свой потолок.
Александр Ануфриенко: Даже не экстенсивного, а интенсивного. То есть они стандартные, например, управленческие методы испробовали, уперлись в потолок, нужны новые методы. Интернет вещей – это метод решения, это новые возможности. Вопрос, кто из них окажется быстрее, рациональнее, эффективнее. И у них, безусловно, есть деньги на реализацию таких проектов. Это важный момент. Ретейл – это тоже интересная история. Там опять же есть деньги, есть неисчерпаемая клиентская база. Т.е. люди ходят в магазин, мы можем не купить себе новый айфон, но кушать хочется каждый день. Поэтому вынуждены ходить в магазин, и у ретейлеров стоит опять задача. Если они будут знать, как улучшить, повысить свои продажи, выручку на 3-4 %, то это дополнительные ресурсы и снижение издержек.
Михаил Шеховцов: С другой стороны, им приходится снижать цену, чтобы выйти на более высокие показатели продаж, а порог эффективности иногда не позволяет этого сделать. Интернет вещей может снизить издержки, повысить эффективность и дать компании возможность для дополнительного роста.
Александр Ануфриенко: Безусловно. Интернет вещей – это машина. Иногда, когда человек не в состоянии заметить эти точки снижения издержек, машина может. Аналитическая обученная система, платформа может заметить, дать выводы и даже рекомендацию, если она хорошо сделана, как и куда двигаться.
Михаил Шеховцов: Что думаете о перспективах развития интернета вещей в других отраслях, например, транспорт, энергетика, сельское хозяйство?
Александр Ануфриенко: Вопрос эффективности бизнеса. Энергетика, на мой взгляд, достаточно замкнутая отрасль. Это вопрос к топ-менеджменту, конечно. Действительно, это консервативная отрасль, с одной стороны, они мало кого туда пускают, скорее всего, сами будут действовать. Транспорт я уже сказал. История, допустим, «Сигнум» показывает опять предиктивную аналитику, они работают уже с транспортом. Есть потребность опять же в снижении издержек. Спрос на рынке есть, они дальше идут. Я бы сказал про другие направления. Это умный дом. Под умным домом все подразумевают, когда утюг с чайником разговаривают и потом холодильник к ним подключается. В идеале это так и выглядит. Здесь задача больше будет относительно безопасных решений, которые экономят время человека и, в последнюю очередь, которые снижают расходы. Компании, которые работают в этом направлении, сосредоточены сейчас на снижении издержек потребления электроэнергии и воды. У нас ресурсы стоят относительно дешево. С другой стороны, это неперспективное, на мой взгляд, направление. Это уже товар, commodity, в других странах уже давно стоят счетчики, они отдают данные. Никто на бумажке, как у нас, не пишет.
Михаил Шеховцов: В автоматическом режиме. А почему это в России пока не идет?
Александр Ануфриенко: Сейчас хотят обязать. «Глупый» счетчик стоит от 500 рублей, умный счетчик уже от 3000, 8000 и т. д.
Михаил Шеховцов: Прежде, чем экономить, надо хорошо вложиться.
Александр Ануфриенко: Если счетчиков больше, если это загородный дом, тут опять вопрос стоит. Если ради игры, что у меня умный дом, – это одна история. Если целесообразность, она не нужна. Поэтому если счетчик не 500, а 600 рублей будет стоить, тогда эта история пойдет. Но чтобы 600 рублей стоило, у нас своя электронная компонентная база должна быть.
Михаил Шеховцов: Насколько я понимаю, ваш проект, который ориентируется на умный дом, еще точнее, на умный офис, для корпоративных пользователей экономика более-менее понятна, то для частных пользователей умный дом несколько сложнее идет.
Александр Ануфриенко: Это большое искусство на самом деле. Есть еще компания «Деус», она занимается интеллектуальным освещением. Она принципиально работает в сегменте В2В. Она автоматизирует лампочки, снижает энергопотребление. Если на большой светильник навешиваешь радиомодуль, то это эффективно через какое-то время, есть срок окупаемости, все это поддается расчету. Дома на лампочку в 9 рублей или даже 100 рублей навесить модуль, который стоит 20-30 долларов, а лампочек таких несколько, это все сложно и не нужно. Еще беда наша в том, что совсем малые компании, которые стараются развивать бизнес, покупают все в Китае, ставят три цены и пытаются продать здесь, не предоставляя никаких качеств. К сожалению, эта бизнес-модель – утопия. Мне приходилось сталкиваться с проектами, когда ребята накупили запчастей, конструкторов накрутили, сделали какой-то веб-сервер, причем не разбираясь, что там и как, и говорят – вот, у нас решение для умного дома. Это не масштабируемо, ничего нового. Нельзя умный дом взять, доработать и продать обратно в Китае.
Михаил Шеховцов: То есть это очень комплексное решение, которое требует много элементов настройки. Сложно создать коробочный продукт быстро.
Александр Ануфриенко: Вторая проблема, если говорить о домах, заключается в том, что есть готовая инфраструктура. Человек и рад себе провести какое-то решение, но ему надо пробурить стены, навесить кабель, а у него уже давно ремонт сделан, проводка есть. Обои вскрывать или посреди комнаты кабель протягивать? Поэтому хочет, но не может.
Михаил Шеховцов: Если посмотреть на российский рынок интернета вещей в целом, как с точки зрения рынка, с которым взаимодействуют, с одной стороны, отдельные игроки, с другой стороны, уже есть целая отрасль формирующихся игроков, с чего мы начали, ассоциации интернет-игроков, отрасли интернета вещей. Какие задачи, по вашему мнению, должно решать государство, игроки отрасли с точки зрения развития отрасли? На что они должны обратить внимание, чтобы ускорить развитие отрасли и развитие отдельных игроков?
Александр Ануфриенко: Вопрос достаточно глубокий. Можно обратиться к существующему опыту стран, которые преуспели некоторым образом. Здесь вопрос поддержки именно предпринимательства. Проблема в том, что компании разработали решение, а войти на рынок не могут, потому что где-то нельзя. Например, вещи, связанные со здравоохранением, телемедицина, healthcare. Решение сделали, а внедрить не могут, сертификация и т. д., законодательство не позволяет, его просто нет. А описать его сложно, так как это современная технология. Это как проблема у нас в судах. Судья оперирует кодексом, а здесь современные технологии и нет эксперта. То есть он не в состоянии даже разобраться, понять, о чем речь.
Михаил Шеховцов: Здесь проблематика упирается в законодательство, разработки отраслевых стандартов для интернета вещей или еще какие-то другие вопросы? Если посмотреть на рынок Германии или Китая, там есть программа «Индустрия 4.0», «Интернет плюс», другие инициативы, связанные с промышленным интернетом. В России как должна развиваться данная инициатива?
Александр Ануфриенко: Инициативы известны. То есть яйцо то же, вид сбоку. Это очередные государственные инициативы по реанимации рынка. Стагнация, теперь целенаправленная помощь узким новым отраслям. Конечно, когда-то производства будут автоматизированными полностью. Мы загружаем кузов песка, а на выходе получаем гору микросхем, процессоров, например. И никаких людей.
Михаил Шеховцов: То есть государство пытается ускорить развитие промышленности, помочь ему перейти на следующий уровень.
Александр Ануфриенко: Оно делает это системно, потому что государство действительно отслеживает, где потенциальные рынки, куда надо стремиться, стратегии голубого океана, куда надо идти, чтобы быть конкурентоспособным, потому что никому не хочется погружаться в конкуренцию. Просто это такие названия. Что у нас? Нужны отраслевые стандарты, нужна своя электронная компонентная база. С учетом курса доллара я не просто являюсь сотрудником фонда, я и участвую в проектах и в качестве инвестора, и в качестве технолога и разработчика. То есть у меня есть определенный инженерный опыт, это позволяет мне, не вставая со стула, заниматься решениями, в том числе организацией производства. Поэтому я о проблемах знаю. В интернете вещей, когда компания хочет сделать решение, вопрос всегда стандартов, высокой цены, логистики. Потому что сегодня получается так, что конечные устройства выгодно делать в Китае, в Индии.
В России, к сожалению, пока невыгодно производить. Как разработчик я не обязан знать, как сделать так, чтобы выгодно было производить в России, но по-человечески я, как эксперт, знаю, что надо делать. Есть тенденция по возврату производств из Китая в свою страну. А у нас пока получается, что в Китае качественно, дешево, выгодно, там производить, сюда завозить. Но мы платим налоги за счет этого. То есть у нас сразу 40-50 % добавляется к цене автоматом. А цена в долларах добавляется. И по 30 невыгодно было, а по современному курсу вообще невыгодно. Это вопрос логистики. Теперь вопрос стандартов. Как я уже говорил, все в сегменте промышленного интернета – это гигантский рынок по количеству устройств и платформ. Он имеет измерение в миллиардах долларов. Там есть вилка от и до, и она очень существенная. Каждая страна сегмент промышленности, безопасности, высокоточных критических решений хочет оставить за собой. И все остальные игроки рынка хотят оставить разработку этих систем за собой. Это абсолютно нормально. Если мы хотим быть эффективными, как все, мы это должны тоже оставить за собой.
Михаил Шеховцов: Это регулируется на уровне каких-то законодательств?
Александр Ануфриенко: Это стандарты, одна из инициатив. В фонде «Сколково» это была моя инициатива – разработка стандарта и протокола. Я поясню на примере. Интернет вещей – это про устройства, не только про платформы. Каждый чип, например, радиочип имеет встроенное программное обеспечение. Это набор протоколов, разработанный кем-то. Но предлагается все это в виде конечного решения. То есть человек покупает комплектом, прошитым, можно дорабатывать что-то.
Михаил Шеховцов: Если иностранный игрок приходит на российский рынок, он должен использовать российскую компонентную базу?
Александр Ануфриенко: О компонентах на российской базе речь в принципе не идет, я расскажу позже, почему. Есть встроенное ПО, и оно стоит денег. Стоимость конечного решения достигает 10-25 %. Это я достоверно знаю. Мы не знаем, что мы за это платим, но мы за это платим в долларах. Но если мы разработаем свое, хотя бы за это не будем платить. Так как рынок устройств достигает сотен миллионов – миллиардов даже для России, то простым умножением и делением по сегментам долей рынка можно оценить порядок сумм, которые за этим стоят. В стране не так много денег, и мы можем не платить за это. Значит, будем эффективными. Но это, конечно, не относится к людям, которые говорят: давайте все на Западе купим, так будет проще и быстрее. То есть если мы хотим быть эффективнее, играть в долгую, надо заниматься такими вещами. Да, имеет смысл приобретать чужие решения – это вопрос баланса. Но если мы их хотим развивать в долгую – это свои решения. Я приведу пример Китая. Компания MediaTek не занимается сложными вещами, она интегрирует ARM-ядра, получая системы на кристалле, которые встраиваются в мобильные телефоны, планшеты. За 6-7 лет она стала игроком номер два в данном сегменте. Есть Qualcomm американский, и появился игрок номер два.
Михаил Шеховцов: Благодаря чему?
Александр Ануфриенко: Они работают на общепринятых стандартах. Особо ничего не разрабатывают. Искусство в интеграции. У них большой рынок, они делают для китайцев, но тем не менее вендоры – производители телефонов покупают.
Михаил Шеховцов: В чем привлекательность данного продукта?
Александр Ануфриенко: В цене. Качество, надежность, поддержка, репутация остаются теми же, а цена ниже.
Михаил Шеховцов: Касательно реализации подобных проектов в России, если нам сложно конкурировать по цене с Китаем, в чем может быть конкурентное преимущество наших решений? Вы сказали, что могут быть прописаны стандарты для определенных продуктов, решений. По качеству можем конкурировать?
Александр Ануфриенко: По качеству мы можем конкурировать, как я уже говорил, в программно-аппаратных решениях, то есть, совмещая «железяку» с аналитикой и встроенным софтом, мы можем делать решения, сделать робота, который почему-то умнее, быстрее и веселее работает, чем у других.
Михаил Шеховцов: Если на американском, европейском рынке есть зрелые, сформировавшиеся нишевые игроки, достаточно сильные, то мы можем формировать какие-то комплексные решения, которые могут быть конкурентоспособными, которые решают нетиповые, неординарные задачи за счет сосредоточения различных экспертиз, блоков.
Александр Ануфриенко: Именно так, и ключевая компетенция в этом развивающемся мире – это технологическая новизна и сложность копирования. Если будет решение, которое невозможно скопировать за 2-3 месяца, – это конкурентоспособное решение. Вопрос цены – это вопрос маркетинга и тонкая работа с рынками.
Михаил Шеховцов: Если возвращаться к вопросу задач, которые можно решать на уровне программ, на уровне развития интернета вещей во всем государстве, какие еще могут быть глобальные задачи, которые программы развития интернета вещей в России могут решать? Законодательство, поддержка определенных стратегических или ключевых технологий, которые важны для рынка?
Александр Ануфриенко: Здесь ничего нового и активная работа с данными, то, чему не уделяется внимание. Мне кажется, государство способно в рамках этих технологий, если проводить аналогию с коммерческой фирмой, установить аудит. Провести аудит всех материально-технических ресурсов (например, лесных) и в режиме реального времени отслеживать наличие или отсутствие. Например, вырубку лесов в режиме реального времени и продажи, как это движется. И уже тогда можно эффективно принимать решения. Это долгосрочно. Это можно сделать, если правильно над этим работать. К сожалению, пока получается, что у нас стратегов много, а людей, которые могут сделать это грамотно, мало. У нас каждый второй – стратег и маркетолог.
Михаил Шеховцов: Сложные технологические проектные решения – сложная экспертиза.
Александр Ануфриенко: Здесь нельзя ошибаться, потому что сегодняшняя ситуация не позволяет проваливать проекты. У меня есть определенный опыт. Изначально я вышел из разработчиков железа, аппаратного обеспечения и раздел по сравнению с ПО заключается в том, что нельзя ошибаться. Разработать микросхему, как и пробурить скважину можно только с одного раза. Поэтому надо очень грамотно планировать и тестировать, никакие agile-подходы не работают здесь. Здесь тоже самое. Если мы неправильно сделали печатную плату для партии в миллион устройств, вы понимаете, что это выброшенные деньги.
Михаил Шеховцов: Эта проблема, такая проектная деятельность должна все-таки решаться на уровне отдельных компаний, ассоциаций или на уровне государства?
Александр Ануфриенко: Государство традиционно должно задавать темп, помогать и проводить ревизию. Контрольно-ревизионная, помогающая функция должна быть. Государство – это не организация, которая способна во все дыры залезать, во всем разбираться, это не его роль. Здесь быстрее будут играть роль эксперты – эти объединения, ассоциации, компании, заинтересованные люди, которые вникают во все детали, способны транслировать. Но без государства, в общем, на системном уровне не получится сделать какие-то глобальные проекты.
Михаил Шеховцов: Как и показывает опыт Европы, США, Китая, что там поддержка со стороны государства с точки зрения координации, выработки стандартов, инвестиции, пилотные проекты, критически важные технологии для интернета вещей, весьма активная роль у государства.
Александр Ануфриенко: Я опять обращусь именно к азиатскому рынку, потому что по факту он сегодня быстрее и рациональней остальных рынков. Действительно, государство вмешивалось. Деньги зарабатывало на одном, то есть была определенная производственная база, инвестировало в высокие технологии, в сосредоточение технологий и был результат. Это телеком-компании, вендор, оборудование. У нас в России опять говорят: нам не надо делать базовые станции, потому что нам это не надо, неэффективно. Есть пример, когда начали, сделали и пошли. Что нам мешает сделать у себя то же самое и пойти в мир? Ответ, с одной стороны, очень простой. У нас людей для этого нет. Известно, как заработать деньги, а вырастить специалиста, довести до ума, чтобы он что-то делал, и потом продавать, конкурировать – это сложно.
Михаил Шеховцов: Специалист – это ключевая компетенция, которая может быть на высокотехнологическом рынке. Наверное, не единственная, потому что можно сказать еще, что не хватает денег. Или по-другому сказать – вложить деньги в технологии интернета вещей, а когда они окупятся? Это тоже не простой вопрос, в том числе для государства.
Александр Ануфриенко: Он не простой ни для кого. Для корпораций он еще более не простой. У иностранных корпораций совершенно четкая и конкретная ответственность за неправильные инвестиции и за неисполнение проектов.
Михаил Шеховцов: Но они тем не менее инвестируют в интернет вещей.
Александр Ануфриенко: Они инвестируют во все новые технологии, участвуют в консорциумах, развивают эти консорциумы. Иностранные компании приходят в Россию и говорят: забросьте это все, мы вас всему научим, покупайте наши решения и учитесь. Мне кажется, это не совсем правильный путь, если мы в долгую хотим играть.
Михаил Шеховцов: Мы сейчас говорим с точки зрения воздействия игроков рынка и государства прежде всего с точки зрения развития продукта. В нашем случае – это развитие российских технологий и продуктов интернета вещей. С другой стороны медали – спрос на интернет вещей. Должно ли государство, ассоциации, другие игроки отрасли как-то продвигать технологии для потребителя? Должны ли быть какие-то субсидии, мотивации для потребителя в секторах нефтяной промышленности, других сырьевых секторах, сельском хозяйстве для внедрения технологий интернета вещей, какая-то поддержка со стороны государства? Или требования, может быть, в некоторых случаях, потому что это рост эффективности, налогооблагаемая база и другая выгода для государства.
Александр Ануфриенко: Если мы ставим вопрос именно так, то надо дистанцироваться пока от понятия интернета вещей, а сосредоточиться на верхушке этого айсберга архитектуры под названием экосистема. Верхушка заключается в сервисе. С точки зрения коммерции – это клиент – сервисная вещь и государство – это активный игрок, который в этой системе должен помогать. Смысл простой. Компания сделала решение, маленький проект, «пилотик» дешевый, инвестировала свои деньги, представила решение, показала, что есть эффективность, целесообразность. Приходит в государственный институт развития, говорит, что у него есть показатели, давай деньги, чтобы это масштабировать. Дали деньги, люди честно отмасштабировали, сервис большой, дальше работает рынок, система закрутилась. Переходим ко второму проекту.
Михаил Шеховцов: Стоит ли доказывать российским потребителям, и среди этих потребителей много государственных корпораций, одни из крупнейших потребителей на рынке интернета вещей, эффективность продуктов интернета вещей?
Александр Ануфриенко: Доказывать стоит. Здесь важный момент, что людям, с одной стороны, не до этого. Они сосредоточены на определенных задачах. Часто речь идет о поддержании штанов. Как правильно штаны поддержать в существующих условиях, не до развития.
Михаил Шеховцов: Вы хотите сказать, что это естественный процесс, технологии развиваются. Если он действительно оптимизирует какие-то бизнес-процессы, доказать это потребителям не такая уж сложность, которую требуется отдельно поддерживать?
Александр Ануфриенко: Доказать надо следующие вещи. У компании есть проблема, допустим, высокотемпературные датчики, которые должны работать при температуре 180 градусов. И вот есть иностранный вендор – производитель с многолетней историей, и есть российский стартап. Тоже характеристики хорошие, где-то даже лучше, решение дешевле. Компания задумается – хорошо, я обойду федеральный закон 223, куплю у тебя этот датчик, а потом он выйдет из строя. Могу я тебе позвонить в воскресенье, спросить? То есть проблема в поддержке. Должна быть история, поддержка, а для этого должно быть пилотирование.
Михаил Шеховцов: Пилотирование, показывание опыта, должен быть портфель реализованных проектов, чтобы доказать клиенту, что это нужно. Должна быть большая клиентская база. Стартапу сложно иметь большую клиентскую базу и иметь экспертизу. Может быть эта проблема решена так, что крупные российские технологические компании станут инвесторами этих стартапов и они интегрируются в более крупные технологические российские компании?
Александр Ануфриенко: Это была бы идеальная история. Это одна из моделей развития, то, что мы наблюдаем в мире. Есть приток денег, есть стартап с эффективным решением, и его поглощает частично или полностью какая-то крупная компания. В идеале хотелось бы, чтобы российская. В этом смысле стоит смотреть на мир, копировать.
Михаил Шеховцов: У российской компании есть линейка других продуктов, и решение может быть более комплексным.
Александр Ануфриенко: Это правда. Часто, например, есть отзывы от корпораций, потенциальных покупателей, что стартапы не хотят продавать дешево, есть определенные проблемы с качеством и поддержкой. По своим стартапам я хожу следом и собираю отзывы от потенциальных потребителей. Я понимаю, что это стартапы, но к своим клиентам некоторые из них должны относиться лучше, я считаю.
Михаил Шеховцов: Есть какие-то другие препятствия развития российского рынка интернета вещей и какие задачи вы видите первоочередными, если таких больших барьеров нет для интенсификации развития российского рынка интернета вещей?
Александр Ануфриенко: В целом несколько барьеров. Самый главный барьер – отсутствие ценности для потребителя. Я предлагаю какую-то вещь. Потребитель думает: зачем она мне, мне и так хорошо.
Михаил Шеховцов: Можно объяснить незрелостью рынка или недостаточной компетенцией стартапа в маркетинге, продвижении?
Александр Ануфриенко: Иногда и клиент не очень компетентный. Нельзя все проблемы перевешивать на стартапы. В итоге это отсутствие ценности для того, кто платит деньги, для потребителя. Второй момент – это высокая стоимость решений. Так как присутствует аппаратная составляющая, масштабироваться очень сложно. Если появляется клиент гипотетически: хорошо, мне понравились твои пилотные образцы, я хочу через два месяца сто тысяч экземпляров. Скажу честно, нереально это сделать в современных российских моделях производства и логистики. Денег на оборотные средства не найдешь, пока контракт заключишь, нереально. Эта история для некоторых зарубежных рынков реалистична, но очень ограничена. Высокая стоимость просто. Надо покупать где-то.
Михаил Шеховцов: Со временем решится этот вопрос, когда будет более зрелый рынок интернета вещей? Или это можно решить только тогда, когда будет большая клиентская база и экономика будет по-другому работать?
Александр Ануфриенко: Не быстро это решится. По крайней мере, когда у нас будет своя компонентная база и производственная база, это будет решено. Но решаться все должно на конкурентной основе. Нельзя назначить государству какое-то предприятие – ты будешь производить платы, ты будешь производить микросхемы. Это утопия. Везде есть конкуренция. Относительно высокая цена – это второе и следствие – это масштабируемость. Что касается сбора данных, то одним из преимуществ IoT является наличие данных, с которыми можно работать, которыми можно оперировать и на основе их делать правильные или неправильные выводы. Эти данные, если посмотреть потом на срез по выручке, то они могут занимать даже 40 % в выручке некоторых компаний. То есть их можно продавать маркетинговым агентствам в обезличенном виде, без персонификации.
Михаил Шеховцов: Не только маркетинговым агентствам. Маркетинговым отделам других компаний понадобится такая информация.
Александр Ануфриенко: Да. И страховые компании. Практика показывает интересную вещь по опыту развития: сила может остаться за тем, у кого есть парк устройств. Например, в smart TV, даже в мобильных устройствах вся сила сейчас остается за теми, у кого есть качественные устройства. То есть платформа Android, экосистема App Store и Google Play – они живут, развиваются, но не способны развиваться без устройств. Smart TV– очень интересный, удачный пример. Я с ним работал тоже по рынку – это коннект-девайс, это своеобразно, и опять здесь ведущую роль играет не производитель абстрактных платформ, как Google , сейчас платформы производят сами вендоры и они исключают какую-то зависимость. По факту за вендорами качественное оборудование.
Михаил Шеховцов: Мы перечислили основные препятствия, задачи развития рынка интернета вещей. Основные темы обсудили. Может, какой-то фокус для следующей дискуссии, какая может быть перспективная тема или перспективы направления развития интернета вещей в России, на которые стоило бы обратить внимание и, может, обсудить отдельно?
Александр Ануфриенко: Мне кажется, это может быть телемедицина. Healthcare – это более правильное, более емкое. Сюда можно включить заботу о собственном здоровье на основе долговременного сбора данных.
Михаил Шеховцов: Это различные носимые датчики?
Александр Ануфриенко: Сейчас есть проекты по стелькам, специальным стульям. Это вещи, которые помогают собирать. Каждый человек хочет не просто долго прожить, а долго и качественно. Так как человек – ленивое существо в своей основе…
Михаил Шеховцов: Это один из двигателей инноваций.
Александр Ануфриенко: Это прогресс, естественно. Ему хочется это ненапряжно. Поэтому лучше, чем побегать, посидеть, и о тебе все расскажут. Поэтому перспективен сбор данных по показателям и на основе этого выведение продуктового пакета, что кушать.
Михаил Шеховцов: По вашему мнению, это одно из направлений большого важного развития интернета вещей – телемедицина?
Александр Ануфриенко: Да. Это не только мое мнение, иностранные эксперты тоже на этом сосредотачиваются. У них сегмент здравоохранения очень важный.
Михаил Шеховцов: Вы акцентируетесь на этом направлении, инвестиции?
Александр Ануфриенко: У нас есть уже проекты. С другой стороны, у нас есть биомедкластер, с которым мы разделяем проекты.
Михаил Шеховцов: Они одновременно относятся и к биомедкластеру, и к интернету вещей?
Александр Ануфриенко: Часто есть проекты, которые работают в области медицины, основаны часто практикующими врачами. Но у кого-то решения больше по IT фактически, а у кого-то именно по медицине. У нас есть такие интересные проекты, но нужен новый драйвер. Здесь человек, и он готов платить, когда прижмет.
Михаил Шеховцов: Одна из самых востребованных и необходимых услуг для человека, как еда, дом, медицина, здоровье.
Александр Ануфриенко: Как говорил преподаватель в институте, наверное, люди рыбу перестанут ловить, а вот болеть не перестанут. Поэтому болеть, кушать – потребности.
Михаил Шеховцов: Если не следить постоянно за своим здоровьем, самочувствием, это интересная и необходимая вещь, драйвер развития интернета вещей.
Александр Ануфриенко: Совершенно верно. Это можно соединять дальше с технологиями прогнозирования, с генной инженерией.
Михаил Шеховцов: Это, наверное, драйвер не только интернета вещей, а драйвер высоких технологий на будущее. Продление жизни, медицина и т. д.
Александр Ануфриенко: Безусловно. Это такая синергия, туда и фармацевтика дальше пойдет и т. д.
Михаил Шеховцов: Спасибо большое. Очень интересная тема. Я думаю, она стоит того, чтобы отдельно встретиться и обсудить ее.
Александр Ануфриенко: Отлично. Постараюсь подготовиться.
Михаил Шеховцов: Сегодня у нас в студии был Александр Ануфриенко, руководитель направления «Интернет вещей – электроника» в фонде «Сколково».
Источник: json.tv