Цена на нефть продолжает оставаться на довольно низком уровне, и уже звучат прогнозы относительно её дальнейшего снижения. И это притом, что нефть – ресурс, не возобновляемый. С каждым годом её становится всё меньше и меньше. В чём же секрет? И насколько ещё нам хватит нефти?
Михаил Спасённых.
Обсудим это с гостем в студии – директором Центра добычи углеводородов Сколковского института науки и технологий Михаилом Юрьевичем Спасённых.
Слушатели могут задать свои вопросы и принять участие в обсуждении по телефону прямого эфира "Радио России"– т. (495) 956-1514.
Что происходит? Почему углеводороды, которые ещё недавно считались дорогим товаром, сегодня фактически за бесценок распродаются, хотя ведь действительно речь идёт о невозобновляемом сырье, которого только меньше и меньше, и скоро оно совсем закончится? Есть этому какое-то здравое объяснение?
М. Спасённых: Ну, такое же не в первый раз на протяжении нашей жизни происходит, правда? Как минимум, в четвёртый или пятый. Нефть не стала более возобновляемой сейчас. Она всегда была невозобновляемым ресурсом. Как Солнце светит иногда по году, но потом все равно идёт дождик, так и экономика. Она иногда бывает более солнечной, иногда – более дождливой. Цены на нефть, соответственно, следуют этому. Когда-то они более высокие, когда-то – более низкие. Но обязательно пройдёт какое-то время, и они станут более высокими.
То есть, ничего особенного, ничего сверхъестественного вы в нынешнем положении не усматриваете?
М. Спасённых: Поскольку это не в первый раз происходит, то зачем искать какие-то другие факторы? Достаточно существующих.
Трудно, если вспомнить с какого уровня цена на нефть (со 120 долларов за баррель) опустилась до 40. Потом она чуть приподнялась. Сейчас многие обсуждают, какой должна быть справедливая цена на нефть. Они считают, что установившаяся нынешняя цена на нефть – не справедливая и должна быть выше. Только вот расходятся в оценке справедливой цены. Одни говорят, что она должна быть 78 долларов за баррель, другие, что ближе к 100 долларам. Вообще целесообразно вести такие рассуждения? Или нынешняя цена на нефть уже справедливая?
М. Спасённых: Думаю, что рынок даёт справедливую цену. Есть спрос, есть предложение. Баланс предложения и спроса определяет цену.
А манипуляции на рынке разве не возможны?
М. Спасённых: Ну, я не специалист по манипуляциям, поэтому думаю, что если они и возможны, то не в глобальном, а в небольших масштабах.
А можно ли говорить, что низкая цена на нефть сейчас кому-то выгодна? Что кто-то может специально играть на её понижение? Или такое сложно предположить?
М. Спасённых: У меня нет таких данных. По-моему, это обычный циклический процесс. Нефть стоит выше, нефть стоит ниже.
Я прочёл об одном исследовании, проведённом Кембриджской ассоциацией энергетических исследований, в котором говорится, что при нынешнем уровне потребления нефти на Земле хватит только лишь до середины XXI века. То есть, у нас получается в запасе лет 25-35, не больше. Что можно думать о подобных прогнозах?
М. Спасённых: Это очень интересная тема, на которую можно очень долго разговаривать. Не первый раз эти разговоры уже происходят. Вообще говоря, есть три вида факторов, которые влияют на человеческие представления о том, сколько осталось нефти.
Первый фактор – это, сколько действительно у нас есть углеводородных ресурсов, много ли их или мало?
Второй фактор – технологический. Вообще, умеем ли мы добывать эти ресурсы или нет?
И третий фактор – экономический. Сможем ли мы продать то, что добыли или не сможем?
Давайте начнём с начала – с ресурсного фактора. Вообще, здесь важно не только, сколько нефти осталось в России, а вообще важно, сколько нефти осталось на Земле. Потому что российским компаниям никто не запрещает работать на зарубежных ресурсах. Умеешь это делать лучше других, пожалуйста, работай.
Вообще, оценку, сколько осталось нефти, проводит ежегодно Международное энергетическое агентство. И если посмотреть их прогнозы, которые делались 50 лет назад, то они давали, что осталось нефти на 30-40 лет. Прошли эти 30-40 лет, опять прогнозируют, что осталось нефти на 30-40 лет. Это же не просто так происходит. И нам не наврали при подсчёте.
Здесь как раз работает второй фактор – технологический. Просто за то время, как прошли эти 50 лет, технологии получили новое развитие. Идёт технологический прогресс, появились технологии, с помощью которых просто были открыты новые месторождения, которые не могли открыть раньше. А, во-вторых, появились новые технологии, которые помогли извлечь из недр больше нефти, чем могли извлечь раньше.
Извлекли ту нефть, которую не могли взять 50 лет назад и поэтому считали, что она не доступна?
М. Спасённых: А кроме этого, начали добывать нефть, о добыче которой раньше даже и не мечтали. Это, например, сланцевая нефть или тяжёлая нефть. Всё это и есть технологический фактор.
И тут как раз приходит место экономического фактора. Поскольку цены на нефть колеблются, когда ты добываешь нефть с помощью новых технологий, то её себестоимость растёт. И на каком-то этапе можно оказаться в ситуации, что себестоимость твоей добычи нефти окажется просто выше, чем цена на нефть, и ты просто не можешь добытую нефть продать. Соответственно, тогда не имеет смысла её добывать.
Это как раз то, что сейчас фактически происходит со сланцевой промышленностью в США?
М. Спасённых: Абсолютно да. Там где-то баланс на уровне 50 долларов за баррель. И когда цена на нефть опускается ниже, сланцевые компании начинаются банкротиться, поскольку себестоимость получения нефти у них выше.
А вообще я слышал точку зрения, что "сланцевый проект" – это миф, надутый пузырь. Что вы об этом можете сказать? Как вы лично относитесь к сланцевой нефти и сланцевому газу? Это действительно серьёзно? Или пока к этому нельзя относиться серьёзно?
М. Спасённых: Нет, к этому нужно относиться очень серьёзно, потому что, если говорить о ресурсах традиционной нефти, которая сейчас добывается, то они постепенно уменьшаются. Нефть – исчерпаемый ресурс. И вот они исчерпываются.
Есть прогнозы по России, которые недавно были опубликованы Минэнерго. Ведомством были просто просуммированы планы компаний по добыче, и оказалось, что если мы сегодня будем рассчитывать на добычу сегодня эксплуатируемых месторождений и использование сегодняшних технологий, то добыча будет падать. Через 10 лет она упадёт на 50 миллионов тонн, а через 20 лет – на 200 миллионов. И для того чтобы удержать добычу на существующем уровне, необходимо идти на разработку новых типов запасов углеводородов, таких, какими являются запасы сланцевой нефти, таких, какими является тяжёлая нефть. Кроме того, ещё необходимо осваивать новые регионы, идти в Арктику. Плюс необходимо попытаться взять из существующих месторождений больше нефти, чем мы могли это сделать раньше. Ещё имеет смысл поискать новые месторождения, которые до сих пор не нашли. То есть, сланцевая нефть – это один из путей, чтобы поддержать падение добычи из существующих месторождений.
Но получается замкнутый круг. То есть, цена на нефть падает, добыча сланцевой нефти становится нерентабельной, становится нерентабельной и разработка многих месторождений, где нефть тяжело добывать, где у добычи высокая себестоимость, то есть, количество нефти на рынке сокращается, соответственно, цена должна подниматься. А она не поднимается, продолжает пока своё падение. Где выход из этого круга? Что может разорвать этот круг?
М. Спасённых: Это просто так быстро не происходит. Цена падает, компании банкротятся, потом нефти рано или поздно начнёт не хватать для существующих проектов, для её потребления в Азии и в Африке, где начинаются новые проекты, поэтому нефти рано или поздно станет не хватать. Спрос на неё поднимется, соответственно, поднимется и цена.
А кто в наибольшей степени влияет на добычу нефти? Ведь есть же объединение стран-экспортёров нефти ОПЕК и т.п. США играют какую-то серьёзную роль на нефтяном рынке?
М. Спасённых: Безусловно, есть объединения экспортёров нефти, и каждый из экспортёров определённую роль может играть. Но в целом цены на нефть всё-таки регулирует рынок. А компании и страны не могут между собой договориться. Просто мировая экономика устроена по-другому. Там нет места сговорам.
Но ОПЕК периодически собирается и обсуждает, увеличивать ли добычу нефти или нет? И там они не могут прийти к единому выводу. Даже в условиях низких цен на нефть никто не хочет уменьшать её количество на рынке, чтобы нефтяную цену как-то поднять. Значит, что-то мешает им всё-таки договориться.
Василий Васильевич из Курганской области пишет, что когда цена на сырую нефть упала, надо не торговать ею, а развивать высокие технологии. Ну, высокие технологии надо развивать всегда.
М. Спасённых: Абсолютно правильно. Я соглашусь. Именно период низких цен на нефть, когда, может быть, не столько есть денег на то, чтобы инвестировать в развитие новых регионов и в разработку новых месторождений, – это как раз то время, когда нужно особенно эффективно вкладываться в разработку новых технологий. И те направления, которые должны поддержать падение добычи из традиционных месторождений, а это добыча из нетрадиционных и трудно извлекаемых запасов, вот для этих направлений нужно сейчас разрабатывать новые технологии, как увеличить коэффициент извлечения нефти, как добывать из существующих месторождений больше, как добывать отечественную сланцевую нефть. Нужно готовиться к тому, чтобы идти в Арктику добывать нефть. Нужно готовиться и к тому, чтобы разрабатывать месторождения тяжёлой нефти. Центр добычи углеводородов Сколковского института науки и технологий, где я работаю, как раз и работает в этом направлении. Мы готовим новых специалистов для работы с трудно извлекаемыми нетрадиционными запасами, а также разрабатываем новые технологии для будущего их применения.
Полностью беседу с гостем в студии слушайте в аудиозаписи программы.
Источник: radiorus.ru