Все оказалось до обидного банально. Даже сложная, отточенная, серийная техника у нас может пасть жертвой простейшей халатности.
Теперь доподлинно известно: 2 июля 2013 года "Протон" упал потому, что его еще в 2011 году при сборке не туда направили. То, что он был рожден с отклонениями, несовместимыми с полетом, эксперты сказали сразу. На этой неделе глава межведомственной комиссии по расследованию аварии ракеты-носителя "Протон-М" Александр Лопатин вынес окончательный вердикт: неверно установленные датчики угловой скорости - это дело рук:
"Результаты эксперимента и анализ материальной части подтвердили факт неправильной установки трех приборов ПВ-301 на ракету-носитель "Протон-М" №53543".
Три из шести датчика буквально вбиты на место вверх ногами. Видимо, сопротивлялись до последнего. Но технологию победила молодость. Как выяснилось, их втискивал в "Протон" недавний выпускник колледжа. Ему бы на кошечках потренироваться, но не та сейчас ситуация в отечественной космонавтике, чтобы разбрасываться технарями. Их сразу бросают в дело, словно по законам военного времени, когда все для фронта, все для победы.
Именно об этом, кадровом дефиците, говорит вице-премьер Дмитрий Рогозин, когда рефреном повторяет тезис о том, что все по-прежнему держится на советском интеллектуальном багаже, который постепенно изнашивается. "Могильщику" "Протона" теперь точно не доказать обратное. Его карьера, наверное, закончится так же бесславно. И вряд ли у него одного. После таких слов куратора отрасли не по себе должно стать многим. Рогозин потребовал наказать не только рабочих, но и должностных лиц:
"Почему стали возможны столь нелепые технические ошибки? Причина - отсутствие должной технической дисциплины, порой преступной халатности должностных лиц, недостаточность и формальность поверхностных мер, которые принимаются Федеральным космическим агентством для обеспечения качества серийно выпускаемой техники, отсутствие материальной и административной ответственности предприятий и конкретных руководителей за результаты своей деятельности".
Главная причина аварии, по мнению главы Роскосмоса Владимира Поповкина, даже не в том, что кто-то задал угол падения вместо подъема, а в том, что это невозможно проверить до старта. Именно поэтому основную вину он возложил не на сборщиков, а на конструкторов и технологов, не предусмотревших возможность неправильной установки датчиков. По его словам, следовало бы исключить все варианты, кроме правильного. И только создатели ракеты знали, что они есть.
К тому же аппарат устроен так, что после монтажа до его сути не доберешься без специальной диагностики. В ней, как правило, не было необходимости, поскольку "Протон" работал, как часы. Пока его не закрутили против часовой стрелки. Теперь предлагают снимать на фото и видео весь процесс. Хотя Дмитрий Рогозин уверяет, что и невооруженным взглядом ему все видно, кроме света в конце тоннеля:
"Сейчас обсуждаем масштабную аварию, но так я и не понимаю, кто виноват? Какие-то абстрактные конструкторы, абстрактные технологи, какие-то "стрелочники", которые говорят, что они здесь ни при чем, плохо чего помнят. И, вообще, где они там были? А что предлагается взамен? Установить фото- и видеорегистратор, чтобы знать, кто был на рабочем месте в данный конкретный момент. И что дальше-то?"
После июльской неудачи на Байконуре все уже смонтированные "Протоны" прошли "медосмотр" на предмет выявления и у них отклонений с датчиками угловых скоростей. Специалисты уверяют, придраться не к чему. Однако говорить об окончательной реабилитации космического "бренда" пока преждевременно. По словам Дмитрия Рогозина, к полетам ракеты этой марки могут вернуться не раньше середины сентября, после того как Роскосмос и Министерство обороны предоставят окончательные выводы по причинам аварии и работе над ошибками.
***
На заседании межведомственной комиссии по расследованию аварии ракеты-носителя "Протон-М" вице-премьер Дмитрий Рогозин совершенно неожиданно для многих предложил обсудить вопрос об объединении усилий космической и авиационной отрасли. По его мнению, отсутствие четких целей, плохая управляемость и низкая технологическая дисциплина заставляют искать неординарные решения, даже если ими руководствовались в прошлом. В 1999 году у нас уже был Росавиакосмос. Однако вице-премьер пояснил, что он имеет в виду не механическое слияние ведомств, а эволюционный путь развития в рамках единой технологической политики:
"Это означает, что современные технологии создают технику межсредную. То есть нам сейчас необходим самолет, работающий и в воздушном пространстве, в атмосфере, и в ближнем космосе, такой "космолет". Сейчас и Америка, и Россия идут по пути гиперзвуковых технологий, которые тянут за собой новые материалы, новые системы разгона этих объектов до скоростей, превышающих скорость звука более чем в 6 раз. И это все объективно будет соединять космонавтику и авиацию, стирать между ними грань.
Это не сейчас произойдет. Может быть, уже послезавтра. Поэтому думать об этом, расширять горизонты планирования, раскрывать глазки, поднимать свои веки, смотреть дальше своего носа!"
Причем смотреть даже не в оба, а гораздо шире, добавляет к космосу и авиации еще и вооружение директор космического кластера "Сколково" Сергей Жуков. Все это вместе в одном процессе он называет правильным мировым трендом. Однако полагает, что замахиваться на него нам все-таки рановато. Тот же Boeing, напоминает Сергей Жуков, 10 лет шел к тому, чтобы вывести свои крылья на орбиту и стать единой авиационно-космической корпорацией:
"Вопрос в том, какими шагами это делать. Пока еще нет выработанного структурного чертежа реформирования космонавтики. Росавиакосмос - это был федеральный орган исполнительной власти, который курировал две отрасли. Я считаю, что он был весьма позитивным. Но тогда было просто слияние органов управления. А интеграции промышленных предприятий как таковой тогда не было. К этому надо идти. Но к этому надо идти постепенно".
Специалисты предлагают обратиться к истокам и напоминают, что на заре отечественной космонавтики создание ракетной техники хотели поручить авиационной промышленности. Это, казалось, естественным, поскольку именно в этой отрасли были сосредоточены передовые технологии и квалифицированные кадры. Однако, продолжает экскурс редактор журнала "Авиакосмическая панорама" Николай Якубович, тогда в авиапроме решили, что первым делом - самолеты, и отказались от этой идеи. С тех пор, говорит он, космос и авиация, хоть и летают на разных высотах, но неизменно дублируют друг друга:
"Эти отрасли дополняют друг друга. Многое можно было бы упростить: и в разработке конструкционных материалов, и в области аэродинамики, прочности конструкций. Но это будет фактически новое министерство, громадное и трудно управляемое. Сразу же значительно увеличится количество институтов, заводов. Как бы ни начались какие-то дрязги и недовольства. Для слияния нужен очень грамотный и бескорыстный человек, который мог бы объединить эти две отрасли, не навредив им".
"Кадры решают все!", - повторяет известную истину почти ровесник этого постулата советский министр общего машиностроения Олег Дмитриевич Бакланов. В СССР именно его ведомство руководило и авиационной, и космической промышленностью. Другое время, иная страна, плановая экономика, но основа остается неизменной - это квалификация и профессионализм:
"Насколько я знаю людей и в авиационной промышленности, и в ракетной отрасли, каждый в отдельности - это высококвалифицированный специалист. У нас такой человеческий материал, такой высокий интеллект! Но надо искать и расставлять людей. Но это уже искусство руководителя. Это как в оркестре: дирижер вправе расставлять людей. Каждого нужно поставить на то место, где он необходим. Нужен трубач, нужна и скрипка, и флейта, и барабан. Сочетание этого в оркестре дает прекрасные результаты. Зрители довольны, аплодисменты и вдохновение".
Хотелось бы, чтобы именно такая "космическая музыка вплывала в деловой наш разговор", подхватывает кадровый лейтмотив директор космического кластера фонда "Сколково" Сергей Жуков. Однако пока, признает он, из песни слов не выкинешь. Все "в какой-то дымке матовой":
"Проблемы отечественной космонавтики - это проблемы не очень здорового человека. Это проблемы, извините меня, где-то в голове. Сначала надо определиться с целями космонавтики. На текущий момент у нас нет выработанной космической политики. Дальше вопросы стратегии, вопросы управления, вопросы кадров, вопросы технологической отсталости. Проблем много".
И решать их, возможно, будут новые люди. Речь о смене руководства в Роскосмосе сейчас не идет. Но, по словам вице-премьера Дмитрия Рогозина, в ближайшее время президенту будут предложены уже согласованные с премьером кандидаты на должность главы "Объединенной ракетно-космической корпорации".
Слово "авиационная" в ее названии пока не значится. Однако, насколько известно, среди претендентов на космическое повышение значится и замминистра промышленности и торговли, в прошлом глава "Авиастроительной холдинговой компании "Туполев" Игорь Караваев.
Источник: rus.ruvr.ru