"Мы по всем параметрам университет, но необычный"

— Сколтех существует полтора года, расскажите, какие планы осуществились за это время, что не удалось сделать? 

— Это пока небольшой период, чтобы делать какие-то выводы об успехе или провале начинания. Университеты — структуры, которые создаются десятилетиями. Мы можем судить лишь о правильности выбранного курса. В первый год мы формировали стратегию, миссию и выстраивали планы дальнейшего развития университета. Сейчас уже можно говорить о том, что стало ясно, какие программы будут приносить плоды через три, пять, семь, десять лет. 

Вообще, университет это — особенное предприятие. Мы в России не создавали новых достойных вузов со времен образования Физтеха. Поэтому Сколтех — это беспрецедентный проект. Стартап создать сложно: большинство умирает в первый год жизни, создать стартап-университет еще сложнее, потому что непонятно, на какие примеры опираться. Есть университеты, которым 150 лет, и такие, которые существуют несколько веков. Но в мировой практике нет примеров достойных вузов, которые создавались бы в короткие сроки и в условиях современного мира. Есть похожие проекты в арабских странах, а также в Гонконге — Университет науки и технологий, но они сильно отличаются от того, в какой среде мы создаем Сколтех. В ОАЭ вуз в прямом и переносном смысле возводится в пустыне: там ветра, пески и полное отсутствие научной базы. 

— Сегодня, спустя полтора года с момента основания Сколтеха, у нас есть первая группа студентов в количестве 20 человек, уже принята следующая группа — 50 человек, причем в этой группе больше 20% — иностранные студенты. 

— Но ведь эти студенты не учатся в Сколтехе: они проходят обучение в пяти вузах-партнерах за рубежом. Чем это отличается от практики стажировок, которые проводятся другими вузами? 

— Университет — это не стены, это образовательные программы. Студенты поступили в Сколтех и учатся в Сколтехе по тем программам, что мы подобрали. Они получают образование в области инженерного предпринимательства в лучших вузах мира, чтобы принести этот опыт в Сколтех. Это наши "шпионы", если хотите. Мы их разослали в лучшие места, потому что единственный путь переноса культуры и знаний — через людей. Мы можем прочитать книги и даже съездить, посетить программу, послушать лекции о том, как инженерному делу учат в MIT, но это менее эффективный путь, чем прохождение полного курса обучения. Поэтому наши студенты проводят год обучения в MIT, Имперском колледже Лондона, Цюрихе, Гонконге, чтобы понять, как там все устроено, вернуться и строить вместе с нами программу Сколтеха. Через год они возвращаются и продолжают обучение в России. Причем это ведь не студенты первого курса — они все магистры, состоявшиеся исследователи. Мы находимся в постоянном контакте со студентами, получаем письменные отчеты, общаемся устно. И прямо с колес внедряем лучшие практики, которые они обнаруживают за рубежом, встраиваем их в образовательные программы Сколтеха. Так что мы по всем параметрам университет, но необычный. 

— Можно ли сказать, что Сколтех выстраивается как некий виртуальный вуз, экосистема? 

— Мы строим кампус. Сколтех не будет виртуальным: это совершенно конкретное место в физическом пространстве. Мы ставим себе планку очень высоко: мы не хотим быть лучшими в пределах Садового кольца, Центрального округа и даже всей России. Есть критерии международного качества, на которые мы ориентируемся. Это значит, что мы профессоров нанимаем на международном рынке — это глобальный рынок, на котором есть люди из Новосибирска, Ярославля, Москвы, Нью-Йорка, Лондона, Сан-Франциско. Мы приходим к ним и рассказываем о том, что создаем исследовательскую программу, например, по изучению стволовых клеток и регенеративной медицине. Под эту исследовательскую программу мы принимаем на работу профессоров. Они не совместители или лекторы, они приехали сюда жить и работать, многие — с семьями. Этот процесс ведет к созданию критической массы интеллекта в конкретной программе Сколтеха. Это очень сложное дело, поверьте мне. 

— Насколько вы продвинулись в этом сложном деле? 

— У нас будет 15 таких центров науки и исследовательских инноваций (ЦНИО) по 5 большим направлениям. Сейчас создали пока первые три и запустили один, то есть утвердили параметры работы, нашли директора, утвердили финансирование и прошли все этапы согласования, подписали документ о создании этого центра в городе Амстердаме в начале апреля в присутствии президента РФ и премьер-министра Нидерландов. В работе этого ЦНИО будут участвовать голландские партнеры, поэтому документы подписали именно там. И таким распределенным географически будет каждый центр, там будут трудиться профессора, которые наняты на работу именно Сколтехом. 

— Как это будет выглядеть на практике? 

— База каждого ЦНИО будет находиться в Сколтехе, для этого мы и строим кампус. До момента возведения стен и оснащения их лабораторным оборудованием сколтеховская часть базы будет располагаться в университетах-партнерах в России. Лаборатории российских и зарубежных партнеров будут работать по заказу и под управлением центра в Сколтехе. Вся эта конструкция будет выполнять единую исследовательскую задачу. У нее один директор, который работает в Сколтехе, который подчиняется вице-президенту по исследованиям, который, в свою очередь, подчиняется президенту Сколтеха. 

— Зачем иностранным партнерам участвовать в этом проекте? 

— Ученые во всем мире заинтересованы в том, чтобы вести исследования совместно с коллегами высокого уровня. Наши партнеры — это не вузы на самом деле, а конкретные ученые. Тот университет, который сможет создать наиболее благоприятные условия для творчества, сможет привлечь лучших специалистов и получить лучшие результаты. На последнем раунде создания совместных исследовательских центров мы получили более 140 заявок от более чем 300 университетов со всего мира. 

— Но вы же еще не ведете исследований? 

— Мы уже ведем исследования, организовали три центра, где уже есть очень детальные исследовательские программы на ближайшие пять лет. Эти программы доступны, их можно прочесть, они получили оценку специалистов, прошли процедуру очень строгого отбора экспертами со всего мира. Эта процедура, кстати, является ноу-хау Сколтеха для России — по такой системе в нашей стране обычно никто программы не отбирает и профессоров не нанимает. Мы называем ее международной системой экспертного отбора. И по этим исследовательским программам уже работают исследователи, в них уже заняты профессора. Я только что посетил семинар профессора Александра Голкара по вопросу создания спутников малого размера с большой коммерческой составляющей. В семинаре приняла участие компания, которая производит такие малые коммерческие спутники, причем единственная в стране. И мы с ними уже ведем общение на тему выпуска такой продукции. Это конкретный профессор и конкретная частная компания, заинтересованная в исследованиях по конкретной программе. 

— А как быть с интеллектуальной собственностью? Ведь иностранные партнеры будут иметь доступ к результатам исследований, проводимых за деньги Сколтеха. 

— Вопрос интеллектуальной собственности очень важен, но для начала ее надо бы создать. Это отдельная большая тема, если коротко, я могу сказать так: все, что создается в Сколтехе, остается в Сколтехе. Другое дело, что могут возникать ситуации, когда объект интеллектуальной собственности является плодом совместного творчества. В этом случае права на него распределяются пропорционально вкладу каждой из сторон. Но вообще сама по себе интеллектуальная собственность ничего не значит. Для университета важно сохранять права на Intellectual Property (IP), чтобы следующие научные сотрудники могли свободно творить, опираясь на результаты труда предшественников. Это позволяет совершенствовать плоды исследовательского труда. Деньги зарабатывают не на IP, а на продаже лицензий на использование научных разработок тем компаниям, которые заинтересованы в том, чтобы на основе IP производить товары или услуги. Вот в этом случае важно смотреть на соотношение долей, принадлежащих партнерам. Это вопрос переговоров в каждом отдельном случае, если речь идет о совместном творчестве. Если же работа проводилась на 100% сотрудниками Сколтеха, то и все права на результаты будут принадлежать нам — сколько сможем продать лицензий на использование IP, столько и заработаем. 

— Вы привели в пример профессора, работающего над темой малых коммерческих спутников, но ведь он и без Сколтеха занимался этой работой. В чем тогда роль вашей организации? 

— У Сколтеха множество ролей. Одна — привлечение в Россию исследовательских практик вместе с учеными. Мы говорили об утечке мозгов — brain drain, а теперь говорим о brain gain — притоке мозгов. Сколтех именно этим и занимается: мы делаем большую работу по привлечению ученых в страну. Поэтому мы создаем такие треугольники взаимодействия. Например, Сколтех— Гронинген—Институт Вавилова; MIT—МГУ—Сколтех. И таких треугольников мы хотим создать 15 штук. В рамках каждого из них будет происходить научная работа по определенному направлению. В эти программы мы привлекаем профессоров, некоторых нанимаем на постоянной основе, кто-то присоединяется по срочному контракту. К 2018 году 200 профессоров высочайшего уровня будут постоянно работать в Сколтехе. 

— Сейчас в Сколтехе сколько таких профессоров уже работает? 

— Сейчас нанято на работу 12 профессоров, в основном это именитые звезды. Идея в том, чтобы они под свою школу привлекали молодых ученых. Обычно приезжает профессор, а вместе с ним — пара аспирантов. У нас будет 200 профессоров и 300 постдоков (ученые, только что получившие докторскую степень). Постдок — это лучший источник эффективных исследовательских практик, потому что это ученый, который еще не работает профессором и находится на распутье, выбирает свою будущую карьеру. Это молодые люди, носители самых свежих знаний, инвестиции в которых дают самую быструю отдачу. И мы выступаем в роли такого профессионального посредника между индустриями, со стороны которых есть запрос на результаты научных исследований, и учеными, которым создаем условия для творческой деятельности. Мы создаем несколько центров уже под направления, которые востребованы отраслевыми компаниями. К примеру, сейчас открываем исследовательскую лабораторию по композитным материалам, у которой уже есть конкретные заказчики из числа коммерческих организаций. Конечно, как правило, университеты не работают по заказу. Но мировой тренд таков, что все чаще бизнес обращается в научные лаборатории при вузах в поисках разработок, которые может применить для создания инновационных продуктов. 

— Пока не построен кампус, где живут эти профессора, которые переезжают в Россию? 

— Мы помогаем им устроиться на съемных квартирах. Очень важно, чтобы им было комфортно, мы стараемся предпринять все необходимое для этого. Мы, конечно, не можем изменить погоду или устранить пробки, но можем подсказать, где лучше селиться, чтобы несильно зависеть от трафика. Помогаем подобрать школу для детей. 

— Вы начали с того, что сейчас уже можно судить, в правильном ли направлении движется Сколтех. Каков же ответ? 

— Судя по тому, какие отзывы мы получаем от наших партнеров, со стороны представителей индустрий, от академического и студенческого сообщества, мы идем в правильном направлении. Но для стартапа очень важен как первый, так и второй год. Потому что это год перехода к более структурированной организации, выходу на стабильный этап развития. Сколтех похож на спутник, который ракета-носитель сейчас выводит на орбиту. Чтобы эта затея удалась, нужно достаточное количество топлива. Когда спутник уже будет на орбите, его движение может корректироваться, но это уже стабильное состояние, полноценный рабочий режим.