Человечество пока явно недолюбливает роботов. После недавней «олимпиады роботов» DARPA в калифорнийской Помоне, интернет заполонили ролики с падающими роботами (в России моду задало шоу «Вечерний Ургант», ведущий которого назвал это «выпускным вечером в «Сколково»).
Британский журнал Economist обрушил на роботов всю мощь английского юмора: «На соревнованиях роботы падали на каждом шагу. Они падали ничком. Они падали навзничь. Они заваливались, как младенцы, они складывались, как дешевый костюм, рассыпались, как груда кирпичей. Были вмятины, поломки, спазмы и даже кровотечение (или, по крайней мере, катастрофическая потеря гидравлической жидкости)».
Попытка обстебать несовершенство робототехники – это психологическая проблема или проблема непонимания технологий? Sk.ru задал этот вопрос руководителю Робототехнического центра «Сколково» Альберту Ефимову, который присутствовал на «олимпиаде роботов» в Помоне.
Глава Робототехнического центра Сколково на DARPA Robotics Challenge. Фото предоставлено Альбертом Ефимовым
«И то, и другое, - говорит Ефимов. – Хотя вообще-то роботы не понимают, когда над ними смеются. Если говорить серьезно, то в большей степени это проблема того, как эта тема у нас освещается. Потому что для американцев, особенно тех, которые присутствовали в Помоне, это все-таки был триумф американских технологий. И там никакого стеба над падающими роботами не было. Ну да, роботы падали, все это видели (один робот, кстати, самостоятельно встал – и это было настоящим достижением). Но американские медиа имеют правильное патриотическое позиционирование. Честно говоря, не знаю американских медиа, которые имели бы другое позиционирование. Для нас же это что-то заокеанское, что случилось очень далеко и вроде бы нас не касается».
Ниже – выдержки из интервью.
-Гилл Пратт, программный менеджер DARPA Robotics Challenge, говорил, что тему этого испытания подсказали драматические события в Фукусиме, где в определенный момент необходимо было открыть вентиль, чтобы выпустить пар, но люди не могли этого сделать из-за слишком высокого уровня радиации. Соответственно следует создать роботов, которые могли бы заменить человека в таких чрезвычайных ситуациях. Вот такая достаточно узкая постановка задачи, которая впоследствии имеет тенденцию перерастать в возникновение новой отрасли человеческой деятельности и знаний, - это и есть смысл Robotics Challenge?
-В этом смысл деятельности DARPA, открывать новые горизонты; как там говорят, There is no final frontier (не существует конечного предела исследованиям). И задача этого агентства – все время раздвигать границы возможного в технологическом смысле. Один из таких пределов заключается в том, что нынешнее поколение роботов, которые мы видим даже в университетских лабораториях, не может повторить то, что делает годовалый ребенок. Это так называемый «парадокс Моравека»: высокоуровневое мышление требует меньше вычислительных мощностей, чем простейшие «механические» действия, над которыми человек не задумывается.
Робот Чита, установивший рекорд скорости, на выставке в Помоне. Фото Альберта Ефимова
Соответственно задача состояла в том, чтобы на уровне текущих технологий (процессорной мощности, сенсоров, алгоритмики) робот может решать задачи, которые также может делать человек. Исследования эти уже ведутся годами, даже десятилетиями, но пока заметного прогресса не происходит. DARPA Robotics Challenge был призван решить несколько задач. Одна из них – доказать, что роботы способны справляться с такого рода работой.
Вторая очень важная вещь, - и Гилл Пратт это тоже подчеркивал, - ему удалось сформировать сообщество людей, которое решает такие задачи. Что тоже очень важно.
-Когда мы беседовали перед интервью, и я поинтересовался, что произвело на Вас самое сильное впечатление, я ожидал услышать что-то о новых технологиях…
-Таких вот совсем новых технологий – новых сенсоров, процессоров – мы не увидели. Мы увидели то, как команды решали вопросы на уровне нового программного обеспечения. Да, действительно было создано несколько образцов ПО, и, как уверяют команды, часть из этого будет выложено в открытый доступ. Потому что большая часть из этого создана на правительственные деньги в университетах и вполне может находиться в public domain, если, конечно, у самого DARPA не будет на этот счет каких-то возражений.
Эпизод испытаний в Помоне. Фото Альберта Ефимова
Еще одна вещь, которая меня поразила, - это уровень доверия между организаторами и участниками, а также между самими участниками. Я расспрашивал людей, получивших дарпавские гранты на разработку, как DARPA это финансировала, какие условия ставились командам. Ответ был: никаких условий вообще. Команда получала миллионы долларов и тратила их, как считала нужным. Хочешь, на железо трать, хочешь – на команду. Никто не ставил ограничений. Т.е. уровень доверия крайне высок. И мне кажется, что одной из причин успеха DARPA является максимальный уровень доверия к участникам их системы.
-Economist пишет, что DARPA Robotics Challenge обошелся примерно в 100 миллионов долларов.
-Моя оценка такая же. Где-то миллионов 50 было потрачено на самих роботов и сопоставимая сумма – на все мероприятия, поскольку их организация – дело грандиозное.
-При этом, как писала Los Angeles Times, доступ публики был бесплатным, если не считать плату за парковку.
-Это правда, за паркинг брали плату. Но эти деньги достались не DARPA, а местным властям. А что касается бесплатного доступа на мероприятие, то здесь все просто. Мероприятие организовано за деньги налогоплательщика. Если еще американские налогоплательщики будут платить деньги за билет на мероприятие, организованное американским государством, они покрутят пальцем у виска.
Наблюдать за соревнованиями роботов требует большого терпения. Фото Альберта Ефимова
-Возвращаясь к тому, что все же производит наибольшее впечатление. В разговоре Вы произнесли фразу: «То, как DARPA отчитывается перед налогоплательщиком». Что Вы имели в виду?
-Это действительно очень важно. Они, помимо того, что устроили смотр технологий, конкурс, они сделали еще большую выставку, на которую пригласили все свои проекты по сходной тематике, профинансированные DARPA, а также всех, кто хотел выставиться и показать что-то. И кроме этого, они просто рассказали обо всех своих достижениях. Им очень легко рассказать, кто они такие, потому что это они изобрели интернет, изобрели GPS, изобрели технологию Stells; три четверти технологий, заключенных в iPhone, профинансированы DARPA, Гугломобиль родился из дарпавского Grand Challenge…
-Говорят, выступление японцев оказалось неудачным, что удивительно: у японцев самый большой в мире опыт создания роботов-гуманоидов. Гилл Пратт из DARPA утверждает, что японцы хотели сесть между двух стульев. Некоторые попытались создать новейших роботов и не успели в срок разработать адекватный софт, другие, напротив, положились на старых роботов, возможности которых не соответствовали условиям соревнований. Кто-то заметил в этой связи, что итоги соревнований принесут японцам огромную пользу: узнать, что их роботы хуже южнокорейских, – это такой удар по национальной гордости, который заставит их раскрыть чековые книжки.
-Мне кажется, это правильная оценка. Я бы дополнил ее общей проблемой Японии: самураи сильны в железе, но слабы в софте. Кто-нибудь слышал о крупных софтверных компаниях из Японии? Есть какие-то мелкие японские компании, которые делают что-то для большого японского внутреннего рынка. Но в целом Япония – не игрок в мировой ИТ-индустрии. В отличие от той же Южной Кореи, где есть множество компаний, прежде всего, Samsung, которые играют важную роль на этом рынке. Корея далеко опередила США с Японией в отношении разработки софта.
Этот вывод полностью коррелирует с тем, что в современной робототехнике важнейшую роль играет не только собственно строительство роботов (то, в чем, безусловно, сильны японцы), но и софт.
DARPA началась с шока, который вызвал в Америке полет первого советского спутника. Фото Альберта Ефимова
-А каков все-таки вывод для России из только что прошедших испытаний DARPA Robotics Challenge?
-Первый вывод в том, что не все потеряно. Софт является ключевым элементом современной робототехники. Та эпоха, когда люди конкурировали, кто сделает лучшего робота, а дальше - гори оно все синим пламенем, - она закончилась. Конкуренция идет на уровне софта, принимающего решения, это так называемая когнитивная робототехника.
Второе. Я не вижу трагического момента в том, что Россия не приняла участия в этих соревнованиях. Большой трагедии не случилось, потому что роботы здесь, очевидно, не готовы. Но основным итогом этих испытаний является не то, что в Помоне победила южнокорейская команда, а то, что американцы создали соответствующее сообщество. И если мы хотим поучаствовать в этом нечеловеческом прогрессе, нужно обязательно делать свои соревнования.
Робот идет по песку. Фото Альберта Ефимова
-В «Сколково» размышляют на эту тему?
-Да, мы размышляем. Пока еще рано раскрывать какие-то планы. Мы думаем. Совместно с партнерами – с Фондом перспективных исследований, совместно с участниками Фонда. Безусловно, такие соревнования необходимо проводить в России. Их необходимо проводить в трех средах: на земле, в воде и в воздухе; для роботов, которые будут решать разные полезные для общества задачи, и при этом двигаться за край текущих технологических возможностей. Для этого необходима поддержка как индустрии, так и государства.
-Порядок цифр финансирования такой затеи не смущает?
-Если ориентироваться на американские цифры, то это 100 млн долларов при годовом бюджете DARPA 3 млрд долларов. Т.е. это 3% их бюджета, или 1% в годовом выражении (соревнования растянулись на 3 года –Sk.ru). Конечно, это дорогое удовольствие. У победителей, набравших по 8 очков, было по нескольку миллионов долларов, полученных как от частных спонсоров, так и посредством государственных грантов. Но позитивный момент заключается в том, что чуваки, получившие 3 балла, потратили на своих роботов 300 тысяч долларов. Это говорит о том, что по эффективности затрат на балл они намного выше. Это, в свою очередь, говорит о том, что с относительно небольшими средствами можно добиваться сопоставимых результатов.
Роботу удалось открыть дверь. Фото Альберта Ефимова
-DARPA Robotics Challenge – это телевизионное событие, его интересно смотреть в прямой трансляции?
-Прямая трансляция была. Но пресса сравнивала это зрелище с наблюдением за тем, как растет трава, как высыхает краска, а Гилл Пратт предложил такое определение зрелищности этого мероприятия: соревнование на уровне игры в гольф. Поэтому ролик с падениями роботов – это самое зрелищное, что там было. Потому что наблюдать по полчаса, как робот думает, перед тем, как открыть дверь, это занятие для настоящих энтузиастов робототехники.
-Самым удивительным комментарием в СМИ мне показалась статья в Washington Post, которая обвинила организаторов DARPA Robotics Challenge в «отсутствии гендерного разнообразия». В самом деле, из 444 участников «олимпиады» было лишь 23 женщины; доля мужчин составила 94,8%. Это показалось изданию совершенно недопустимым даже по стандартам технологической отрасли, у которой, как известно, вообще не женское лицо. Так, только 30% сотрудников Google- женщины, в Facebook – 31%.
Вы разделяете пессимистический взгляд газеты на дефицит «гендерного разнообразия в робототехнике» вообще и на соревнованиях в Помоне в особенности?
-Очевидно, что в России это не так. Допустим, в Робоцентре «Сколково» из четырех сотрудников одна женщина, т.е. у нас это 25%. У нас есть замечательный проект «ЭкзоАтлет», лидером которого является Екатерина Березий, входящая в список 25 самых известных женщин в мировой робототехнике. Так что в России эта проблема не столь актуальна.
В случае с DARPA дело в том, что тема соревнований была близка к военной спепицифике. Но если бы это был конкурс проектов социальных роботов, развлекательных роботов, мы увидели бы совершенно другую картину.
Альберт Ефимов намерен пригласить Гилла Пратта в Сколково. Фото предоставлено Альбертом Ефимовым
-О чем Вы говорили с Гиллом Праттом?
-Мне действительно удалось познакомиться с Гиллом Праттом. Он выразил большой интерес к тому, что происходит в России в области робототехники. И мы очень надеемся, что сумеем привезти его в «Сколково» на одно из наших мероприятий.