Человечество, похоже, смирилось с мыслью о том, что рано или поздно на дорогах появятся беспилотные автомобили. Специализированные выставки демонстрируют робокопов. Чемпионат мира по футболу в Бразилии начался с удара по мячу парализованного мальчика в экзоскелете; в России подобный экзоскелет создает сколковская компания «Экзоатлет». В Англии опрос газеты The Guardian показал, что каждый шестой британец готов заняться сексом с роботом-андроидом. Пора привыкать к мысли о том, что в операционной место рядом с хирургом займет робот.
Последняя мысль, впрочем, уже является материальной и стремительно вторгается в медицинскую практику. С 2000 года в мире проведено более 2 миллионов операций с участием робот-ассистированной хирургической системы da Vinci. Только в США армия многоруких, подобных богу Шиве, da Vinci (каждый весом в полтонны) составляет 3,5 тысячи. В России количество этих хирургических роботов измеряется пока двумя десятками, разбросанными по клиникам от Москвы до острова Русский.
Хирург проводит операцию с помощью робот-ассистированной системы da Vinci. Фото Flickr
Между тем инженеры отечественного Института конструкторско-технологической информатики (ИКТИ РАН) создают собственный аналог da Vinci. И Фонд «Сколково» имеет к этому непосредственное отношение. По оценке проектного менеджера биомедицинского кластера «Сколково» Руслана Алтаева, технология, разрабатываемая сотрудниками института в сколковской компании Научно-производственный центр "Биомедицинские технологии", – «международного уровня, с перспективой выйти на европейский, а в дальнейшем и на американский рынок».
Ниже – выдержки из интервью Sk.ru директора ИКТИ РАН доктора технических наук Сергея Шептунова. Беседа состоялась в Хельсинки, где г-н Шептунов участвовал в конференции SLUSH.
SLUSH – партнерское мероприятие «Сколково», и в нынешнем году в нем участвовало свыше 50 стартапов-резидентов Фонда. Абсолютное большинство 15 тысяч участников из восьми десятков стран – молодежь. Присутствие директора академического российского института на площадке SLUSH в кромешной тьме, прорезаемой разноцветными лазерными лучами, выглядело достаточно необычно. Впрочем, еще необычней то, чем занимается институт под его руководством.
-Имеет ли смысл создавать своего da Vinci, если можно купить готовый?
-Робот da Vinci - очень не дешевое удовольствие. На российском рынке его цена начинается от 3 млн евро. Очень дорого само владение им: допустим, сервисное обслуживание обходится в 6-7 млн рублей в год. Очень дорого подготовить специалиста. В то же время абсолютно очевидно, что такие хирургические системы необходимо внедрять как можно скорее. В мировой хирургии произошла революция; хирургические роботы принципиально изменили технику ведения операции. Это позволило добиться ранее недостижимых показателей по улучшению качества жизни человека. Простой пример. Если раньше при раке простаты делали полосную операцию с потерей крови до полутора литров, и мужчина становился инвалидом, то сейчас с появлением хирургического робота операция делается через маленькие проколы в течение одного часа. Сохраняются все жизненно важные органы, мужчина остается полноценным мужчиной, а потеря крови может быть 20-50 мл. На третий день человека можно выписать домой, через месяц он возвращается к обычной полноценной жизни.
В Америке 90% операций в урологии и гинекологии делается на таких роботах. В России это, к сожалению, пока развивается силами энтузиастов. Один из таких энтузиастов – Дмитрий Юрьевич Пушкарь, главный уролог Минздрава России, который является практикующим хирургом, имеет до тысячи операций на хирургическом роботе – сначала за рубежом, а теперь в России. На базе 50-й больницы им открыт Московский центр роботохирургии, где с помощью двух роботов ежедневно проводятся операции.
Поскольку г-н Пушкарь – главный уролог, он стремится обеспечить в России массовое внедрение этой технологии в обычных клиниках. «В лоб» задача не решилась, хотя министерство здравоохранения ее поддержало. Тогда появилась идея создать аналог da Vinci в России. Для ее реализации пригласили Институт ИКТИ РАН, директором которого я являюсь. Почему мы? Потому что мы, с одной стороны, являемся академическим институтом, фундаментальное направление которого – автоматизация машиностроения. С другой стороны, институт так устроен, что он окружен большим количеством малых инновационных предприятий. Это предприятия, которые мы открыли десять-пятнадцать лет назад и которые превратились в крупные промышленные фирмы, самостоятельно создающие станки, оборудование, системы управления и т.д. Вот на этом междисциплинарном уровне и на возможности симбиоза докторов и инженеров мы попытались построить новый проект.
Директор ИКТИ РАН Сергей Шептунов на конференции SLUSH в Хельсинки. Фото Sk.ru
-В мире существует четыре десятка компаний, которые пытаются копировать технологию da Vinci. Вы – одна из них?
- Мы достаточно быстро убедились сами и убедили в этом докторов, что копировать da Vinci бессмысленно. Потому что в этом случае мы будем постоянно отставать: и в плане бизнеса, и в техническом отношении это нецелесообразно. Была придумана принципиально другая конструкция, она – патенточистая, до сегодняшнего дня не имеет аналогов.
Наша технология позволяет сделать робот компактным, дешевым, а самое главное – располагать его в стандартной операционной. При этом он может быть на два порядке точнее и жестче, чем da Vinci.
Получили поддержку от правительства, поскольку Дмитрий Юрьевич Пушкарь постоянно участвует в работе комиссии по модернизации экономики и инновационному развитию. В 2012 году в Пензе он имел личную беседу с Дмитрием Анатольевичем Медведевым, который проект поддержал, и сейчас проект курирует Аркадий Владимирович Дворкович. Периодически мы отчитываемся перед этой комиссией.
Минпромторг очень активно отреагировал на это начинание. Министерство финансирует проект, который мы в России пытаемся реализовать. Это происходит не без проблем, есть чисто организационные сложности, но на сегодня мы уже создали готовый макет, подтверждающий все наши инновационные разработки и позволяющий получить экспертизу. Чем мы сейчас и занялись, потому что хвалить себя – самое простое; очень важно понимать, на каком месте ты сейчас находишься, а не поступать так, как это делают многие российские ученые: «я этого не знаю, поэтому я лучший в мире». Мы рассуждаем ровно наоборот: чем больше нам делают замечаний или даже ругают, тем нам выгодней.
Получается, что российская разработка уже находится в фазе инженерных решений, когда надо доводить детали, изготавливать, собирать: мы сделали новый манипулятор, мы сделали новую числовую систему управления, чего нет в мире ни у одного робота; мы сделали числовую систему контроля хирурга – чего тоже нет в мире, и сейчас в Казани наши партнеры разрабатывают специальный инструмент для российского робота, который также патенточистый, – отличается от инструмента da Vinci.
-С чем связан Ваш приезд в Финляндию?
-Когда мы этот робот доделаем, возникнет вопрос, что с ним делать дальше. Мы хотим себя спозиционировать не только в российском, но и в европейском бизнесе. Поэтому мы посчитали, что нужен плацдарм или, если хотите, трамплин в Европе. Нами была выбрана Финляндия как наиболее подходящая страна. Финляндия нам близка не только географически, но и ментально, она нам очень понятна. С другой стороны, Финляндия сейчас в научном аспекте стремительно развивается.
С помощью российского торгпредства мы целенаправленно вышли на ключевые министерства Финляндии, встречались с принимающими решения людьми, в частности, в департаменте инновационного развития министерства занятости и экономики. Летом были обширные программы –совещания в торгпредстве, в министерстве. Наш проект вызвал большой интерес, потому что в Финляндии ровно та же проблема с роботохирургией. В сентябре в Россию приезжала делегация экспертов из Финляндии, мы принимали ее на нашей площадке. Были доктора, которые посетили 50-ю больницу в Москве; были инженеры, которые посетили наш институт. Они дали высокую положительную оценку, и в начале ноября мы с главным урологом Минздрава Пушкарем опять были в Хельсинки в министерстве. Финны подтвердили заинтересованность. Сейчас мы пишем дорожную карту взаимных действий для того, чтобы локализовать в Финляндии те научные разработки, которые делаются в России. Ноу-хау остаются в России. А в Финляндии идет локализация по направлениям – допустим, кардиология или урология – и производство. Финская сторона через Агентство по технологиям и инновации Tekes готова финансировать такого рода проекты. Для того чтобы деньги оставались в Финляндии, необходимо выполнить одно условие – открыть совместное предприятие.
Параллельно у нас открыта фирма в «Сколково», которая занимается этим же проектом. Нам это было важно с точки зрения экспертизы. Когда мы инкогнито подавались – нам был важен гамбургский счет, - все эксперты дали нам положительную оценку. На первой фазе мы не стали добиваться финансирования. Но сейчас мы хотим это сделать, потому что хотим локализовать еще одну ветку, а именно: существующие договоренности между «Сколково» и Tekes. Мы хотим выступить «подопытными кроликами» - попытаться получить финансирование там и здесь и сделать совместный проект, который был бы выгоден и «Сколково», и Tekes.
-Зачем Вам SLUSH?
-Два момента. На площадке SLUSH у нас были очень интересные контакты. Как пример: сейчас в Финляндии объявлена большая программа роботостроения, и у меня была запланирована здесь встреча с руководителем этого направления.
И второе. SLUSH – это новая форма мотивации и выстраивания правильных векторов на ближайшее время, что я вижу, в том числе, как педагог. При всей внешней сумбурности, ты волей неволей заряжаешься правильной средой, правильными информационными векторами, правильными контактами.
Полную версию интервью с Сергеем Шептуновым читайте в ближайшем номере журнала SkReview.